– Не видели с тех пор, как он потащился искать вас! – заорал майор Свит, злобно глядя на Кеннета. – Там, внизу.
– Искать меня, – равнодушно проговорил Кеннет. – Не знаю, о чем вы говорите. Я его не видел.
Аллейн сказал:
– Он вернулся, чтобы найти вас, когда вы ушли назад фотографировать Аполлона.
Кеннет странно растягивал слова. Бесцельно посмеивался, закрывал глаза и вяло открывал их. При дневном свете Аллейн увидел, что зрачки у него сужены.
– Да, правильно, – протянул Кеннет, – я помню. Это было тогда.
– И он не пошел за вами и леди Брейсли, майор Свит?
– По-моему, это совершенно очевидно, сэр. Не пошел.
– И не присоединился к вам, леди Брейсли, в атриуме?
– Если это тот довольно убогий садик, где меня бросил галантный майор, – проговорила она, – ответ – нет. Мистер Мейлер не присоединялся ко мне ни там, ни где-либо еще. Не знаю почему, – прибавила она, округлив глаза на Аллейна, – но это слегка отдает непристойностью, вы не находите?
Майор Свит побагровел и стал неубедительно оправдываться, дескать, ему показалось, что леди Брейсли предпочла бы побыть в атриуме одна.
– Это, – парировала она, – в значительной степени зависело бы от того, что предлагалось в качестве альтернативы.
– Должен сказать… – нервно начал майор.
Но Аллейн его перебил:
– Оставайтесь, пожалуйста, все здесь. – Он обратился к Гранту: – Вы ведь отвечаете за группу, так? Будьте добры, проследите, чтобы они никуда не отлучались, хорошо?
И он ушел – вернулся в церковь.
– Боже, вот это наглость, должен сказать! – вспылил майор. – Приказывает людям, черт побери, как проклятый полицейский. Кем, дьявол его побери, он себя возомнил!
– Полагаю, – сказал Грант, – нам лучше его слушаться.