— А теперь объясни мне, почему я еще жив, — сказал я Лу, после
того, как прикрыл за Орвистом и Рисой дверь.
Богиня плюхнулась в кресло, в котором еще недавно сидел
Первородный, и потянулась к вину на столике.
— Я вообще удивлена, что Старшие явились лично… Я была уверена,
что осада Пантеона все так же продолжается.
— Ты давно там была?
— Не знаю, пару лет? Может чуть дольше.
Лу лишний раз не совалась в ту часть междумирья, где
расположилась крепость богов. Там было слишком много посланников
Единого.
— Знаешь, что странно?
Я плеснул Лу и себе немного вина. Ламийское, не токонское, но
тоже неплохое, после чего тяжело уселся на краю кровати.
— И что же?
— Я задал очень неудобный вопрос, на который мне не дали прямого
ответа. Но который, как мне кажется, спас мне жизнь. Нам жизнь.
— И какой же?
— Почему Старшие не забрали этот проклятый меч в Пантеон, с
собой, чтобы он никогда не попал в руки смертных, — ответил я.
В комнате повисла тишина. Лу, которая была на взводе, рассеяно
отпила из кубка, я тоже сделал пару глотков. Вопрос был даже не на
сотку — на миллион. Почему же этот меч, который так бесит
Первородного, что чтобы усмирить его гнев, вопросом пришлось
заниматься его брату и Седьмой лично, до сих пор оставался среди
людей.
— Мне кажется, они просто не могут, — сказала Лу.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты говорил, что меч существует и в бездне, так?
— Да, и, кстати, под стенами города он стал на него похож… Ну,
когда я его… Ты поняла, — так и не закончил я, понадеявшись на
фантазию моей богини.
А также и на то, что она не будет лишний раз напоминать о том,
что я натворил. Поводов для гордости в моем «подвиге» не было.
— Я к тому, что он уже существует в двух мирах, Антон. Нельзя
унести то, что и так находится одновременно и тут, и там. Плюс, ты
же знаешь, что люди не могут физически путешествовать в бездне?
— Догадывался.
— Не ерничай.
— Да я серьезен, как никогда! Конечно я понимаю, что все мои
путешествия в междумирье — это на уровне сознания…
— Именно! — подтвердила Лу, тыкнув в меня указательным пальчиком
руки, в которой уже был зажат кубок. — Человек всегда существует
сразу в двух мирах. Бренная оболочка — в мире живых, душа — в
бездне, крепко прикованная к телу незримыми нитями жизни.
— Ты хочешь сказать?..
Я уже догадался, куда клонит моя жена.