— Для такого номера нужно признание факта покушения со стороны
крупной знати или монархов соседних государств, — покачал головой
Орвист, — а паринийцы не станут ввязываться в наши дрязги. Слово
Арвана — тоже не имеет достаточной силы, он брат Сании и
автоматически занимает ее сторону. Мы не можем просто выйти и
сказать, что три крупнейших герцога вдруг попытались свергнуть
династию Фотенов и устроили покушение на монарха. Как и не можем
доказать, что там были жрецы Кватта. Из магов на весь зал, только
Сания, Кай и…
Граф в последний момент осекся, не закончив фразу. Конечно, мой
ментализм уже много лет — секрет Полишинеля, но говорить об этом
вслух при новых людях было тяжеловато.
— И я, — закончил я за друга, глядя при этом в упор на Низота, —
но и эта проблема решаема.
— И как же? — спросил канцелярский решала.
— Мы уже единожды оперлись на мелкую знать, теперь очередь
других классов, — просто ответил я, — если мы не можем собрать
критическую массу дворян, то призовем под руку королевы магиков,
купцов, кузнецов…
— Вздор! Чернь ничего не решает!
— Эта чернь содержит как короля, так и все государство, господин
Мартес Низот, — возразил я, — и именно эту чернь мы пытаемся
склонить на свою сторону, чтобы она взяла в руки оружие и вступила
в ополчение.
По смешинкам в глазах Вилы и задумчивому виду Армана я уже
понял, что де Шонц-Вилены мой план приняли. А значит, все остальное
сделают без меня. Ну, кроме аудиенции для магиков, которая пройдет
завтра.
Остаток беседы с канцелярскими прошел спокойно. Обсудили
несколько насущных вопросов, подумали, успеем ли перетащить хотя бы
одну баллисту на стены, после чего разошлись каждый по своим делам.
К концу беседы Низот как-то втянулся и уже не был таким ершистым,
переключившись, скорее, на деловой лад.
— Так, господин спаситель Клерии, сейчас перекусим и я заведу
тебя спать, — сказал внезапно Орвист.
— Ась? Что такое?
— Ты в курсе, что ты уже думаешь вслух?
— О чем?
— О том, что к концу беседы Низот перешел от ершистости — чтобы
это ни значило — к деловому настроению, — огорошил меня Орвист.
То, как я это говорил, я совершенно не помнил, так что пришлось
согласиться на уговоры де Гранжа и, под бдительным присмотром графа
сразу после легкого обеда отправиться в свои покои. Была бы воля
Орвиста, он бы проконтролировал, как я ложусь в кровать, но
удовольствовался тем, что фолиант остался в кабинете. Нахождение
моей тушки и проклятой книги в разных комнатах было достаточной
гарантией того, что мне будет нечем заняться кроме сна.