Впервые за все время художница удостоила его внимательным взглядом. Уголки ее рта неожиданно приподнялись в очаровательной улыбке.
– Хорошо, – вздохнула она. – Не знаю, с чего я на вас набросилась. Настал мой черед принести вам извинения. Я думала, вы – обычный зевака-дилетант, который любит раздавать поучительные советы.
– Боже упаси!
– Собственно говоря, я не собираюсь ничего менять, – сказала она внезапно смущенным тоном, словно оправдываясь. – Вся загвоздка вот в этой фигуре на переднем плане – я слишком поздно про нее вспомнила. Я ведь начала работать всего за час до отплытия. Мне казалось, там присутствовали голубовато-серые тона, но я точно не помню – где именно…
Она озабоченно умолкла.
– Конечно, присутствовали! – обрадованно воскликнул Аллейн. – Отражение воды на внутренней поверхности бедер. Неужели не помните?
– Ей-богу! Точно – вы правы! – возбужденно вскричала она. – Сейчас, подождите минутку.
Художница выбрала тонкую кисточку, провела по размазанной краске, на мгновение застыла, словно прицеливаясь, а потом аккуратно чиркнула по холсту:
– Вот так?
Аллейн ахнул:
– Идеально. Теперь уже точно – все. Баста. Можете расслабиться.
– Ну хорошо, хорошо. Я и не подозревала, что вы тоже из нашей братии.
– Нет, я вовсе не художник. Все дело в моей несносной самоуверенности.
Она начала складывать кисти.
– Что ж, для непрофессионала вы необычайно наблюдательны. У вас замечательная зрительная память.
– Не совсем, – признался Аллейн. – Она у меня скорее синтетическая.
Художница вскинула брови:
– Вы имеете в виду, что тренировали ее специально?
– Да, в силу необходимости.
– Зачем?
– Хорошая зрительная память – важнейшая составляющая моей профессии. Позвольте, я возьму ваш ящичек.
– О, спасибо. Осторожнее с крышкой – она немного запачкана. Было бы жалко испортить такие шикарные брюки. Подержите этюд?
– Позвольте, я помогу вам спуститься? – предложил Аллейн.
– Благодарю, я справлюсь сама, – отрезала незнакомка, перебрасывая ногу через борт шлюпки.
Аллейн осторожно поставил холст перед собой на поручень и пристально вгляделся в него. Темноволосая женщина, спрыгнув на палубу, смотрела на свое творение безразличным взором художника.
Аллейн хлопнул себя по лбу.
– Господи, да вы же, наверное, Агата Трой!
– Да, это я.
– Боже, какой я безнадежный тупица!