-Длинный! Ты ли это? Никак через наш квартал решился
прогуляться. – Когда-то в детстве меня звали и так, но позже,
переименовали в Малыша. От неожиданности оглядываюсь посмотреть,
кто это такой борзый?
Ко мне сунув руки в карманы потрёпанных штанов подходят три
пацана, весело улыбаясь, предчувствуя, что сейчас будет потеха.
Четырнадцатый квартал, по улице которого я сейчас иду, всегда
славился своими отморозками, как их станут называть в девяностых.
Сейчас такого слова еще нет, но почему-то на ум пришло именно
оно.
- Чё, нюх потерял? Краев не видишь? – Начинает задирать меня
один из них, ожидая от меня или удара, или бегства. И то и другое
обычно завершается потасовкой. Драться, никакого желания у меня
нет, тем более, даже если учитывать слабость тела, в котором я
сейчас нахожусь, все равно я сильнее любого из них, а может
справлюсь и со всеми сразу. Единственное, что сдерживает меня, это
то, что на полигоне я не учился драться. Я учился убивать, а здесь
подобное совершенно не к месту. Хотя уже сейчас я точно могу
предсказать, какие именно места нужно должным образом просто
задеть, что все трое отправились на долгое лечение, в лучшем
случае. Вместо этого хмыкаю, и чуть оскалившись отвечаю:
- Да пошел ты. Вонючка! – отправляю в его сторону «посыл» и
развернувшись продолжаю свой путь.
- Чё ты сказал?! – Слышу возмущенный рев Сявы, - да я тебе!
В этот момент раздается противный звук, означающий опорожнение
кишечника, поднимается вонючая волна, а штаны заводилы окрашиваются
во всем известный цвет. Внимание сразу же переключается с меня на
Сяву.
- Сява!? Пацаны! Сява обосрался! Засранец! С кем мы ходим?! –
оглянувшись вижу, красного как рак Сяву убегающего к своему дому и
покатывающихся от смеха пацанов, показывающих на него пальцами.
Думаю, теперь у него будет новая кличка, и далеко не самая
приятная.
В тринадцатом квартале, встречаю знакомую девчонку,
одноклассницу. Останавливаюсь на некоторое время, и принимаю,
вполне дружеские упреки из-за того, что не позвал ее на озеро. Мы
дружим уже несколько лет, а с прошлого года даже учимся в одном
классе. Я всегда старался чем-то помочь ей, даже можно сказать
оберегал ее, хотя нельзя сказать, чтобы между нами что-то
вспыхивало. Это была просто дружба, без каких-либо обязательств.
Честно говоря, я сам не помню, как оказался сегодня на озере,
поэтому пытаюсь найти какую-то причину, но увы у меня ничего не
получается. В конце концов оказывается, что на озере мы были
все-таки вместе, если не считать еще пары пацанов и девчонок,
живущих неподалеку. Но Диля, так зовут мою подругу и Таня, ушли
оттуда немного пораньше, а я еще оставался там. После оказалось,
что и пацаны давно уже вернулись домой, а я решил немного
позагорать, и видимо уснул. Все это рассказывается мне под хохот ее
подружки, а я смущённо стою напротив нее и краснею, от
подробностей. В конце я все-таки не выдерживаю, и дополняя ее
монолог, сам включаюсь в него, рассказывая, как меня разбудила
какая-то тетка. Что я довольно сильно обгорел на солнце, из-за
того, что уснул, и теперь вряд ли в ближайшие дни меня отпустят
снова. Сказав это, задираю вверх свою рубашку и показываю обгорелую
спину и плечи. Девчонки всплескивают руками и тыкают в мои плечи
своими пальчиками, спрашивая при этом, больно мне или нет. Кто-то
из них советует намазаться кислым молоком, так в Ташкенте называют
самодельный кефир, говорят здорово помогает.