Глава одиннадцатая
Проснувшись утром, я не сразу сообразила, где находилась, почему
мне было так мало места, и откуда возле моего бока оказалась
грелка. Лишь спустя пару секунд я сообразила, что это был Хан,
который мирно дремал, свернувшись в некое подобие кренделька.
Правда, когда я зашевелилась, зверь тут же распахнул глаза и
уставился на меня, кажется, с не меньшим удивлением. Судя по всему,
не я одна недоумевала и всё еще переваривала произошедшее
ночью.
Зевнув, я чуть потянулась и села, пытаясь сообразить, который
был час. Миша всегда по вечерам опускал все ролл-ставни, чтобы ни
один возможный луч солнца не смог нарушить его покой. Так что
приятный полумрак не смог ответить на мой вопрос. А вот телефон,
который я выудила из штанов, с этой задачей справился, сообщив мне,
что я проспала около пяти часов. И что Хан уже час как должен был
быть накормлен.
- Ну что, жопа волосатая, - обратилась я к коту, - Завтракать
будем? Думаю, в холодильнике твоего хозяина найдётся вкусняшка и
для меня.
На том и решили. Поднявшись и заметив, что дверь в спальню Миши
была всё еще закрыта, я оделась, умылась, наполнила миску Хана и
заварила себе чай. Есть не хотелось, а вот от еще пары часиков сна
я бы не отказалась. Но я решила отложить это до того момента, пока
не окажусь снова в своей квартирке. Правда, когда это могло
случиться, сказать было сложно.
Решив не маяться от безделья, я изучила книжные полки, до отказа
забитые самой разной литературой. Параллельно мой мозг отметил, что
полки в принципе появились - на моей памяти мы с Павловым лишь
обсуждали, где они теоретически удачно бы встали. Отвергнув секцию
с медицинскими справочниками, я нашла вполне себе безобидный роман
и, пристроившись на кушетке, которая напоминала смесь ложа у
психотерапевта и кресла у дантиста, я погрузилась в чтение. Кот,
как хвостик, следовал за мной. Уж не знаю, то ли ему просто одиноко
было, то ли он следил, чтобы я ничего не утащила.
Так прошло по меньшей мере два часа. После чего я услышала это -
звук, напоминающий крик раненого ламантина. Усмехнувшись и
подмигнув мигом насторожившемуся Хану, я отложила книгу в сторону.
Кажется, Спящая красавица изволила таки открыть глаза. А это
значило, что доку было очень, ну просто невероятно хреново. И я
даже не знала, чего мне хотелось больше - посочувствовать ему или
же поглумиться.