В тот же день этого не получилось сделать, как и на следующий. И
только через неделю там всё подготовили и провели полный анализ
моего организма. Результаты… были. Врачи нашли что-то похожее на
причину всех бед. Похожее, так как они сами были не уверены, что
дело именно в этом, ведь сам организм был в полном порядке и только
это место было немного аномальным.
И как вы могли догадаться, это была та самая аномалия в моём
мозгу, которую обнаружили ещё при рождении. Но врачи сами не были
уверены, что эта часть мозга опасна. Да, именно часть мозга, а не
какой-то нарост по типу раковой опухоли, ведь за всё время эта
часть оставалась без изменений. Удалить нельзя, так как придётся
отрезать кусочек мозга, а это… не очень хорошо скажется на мне,
мягко говоря.
В общем, не было тогда технологий, чтобы без проблем удалять
что-то из мозга, поэтому доктора ничего не могли посоветовать,
кроме как ждать, пока где-нибудь в мире не изобретут такую технику.
А также сделали предположение, что моя аномалия влияет на мои ноги
через нервные окончания. Хотя это было лишь предположение, но его
приняли как основу моей «болезни».
Опять полетели дни, недели, месяцы. Новый приступ случился на
мой шестой день рождения, когда я пытался узнать, что же
приготовили мне мои родители, которые ни в какую не хотели говорить
мне этого. Я тогда просто пялился то на отца, то на мать, надеясь
узнать хоть что-то. Даже смог что-то почувствовать, но, как это
было в предыдущие разы, свалился с болями в ногах.
Годы шли, приступы проявлялись всё чаще и чаще, а врачи так и
разводили руками. Что делать, никто не знал. Тем временем прошло
два года. Я только-только закончил второй класс младшей школы. И
несмотря на мою ситуацию, учиться мне она не мешала. Этого ещё не
было заметно, но уже тогда было понятно, что знания мне давались
намного легче, чем другим детям.
Когда я перешёл в третий класс, мои родители переехали в другой
город и в новой школе как-то всё быстро поменялось. Мои боли
преследовали меня уже каждые два месяца, поэтому мне приходилось
часто ходить в больницу. И из-за этого я стал потихоньку отдаляться
от сверстников, хотя мои оценки не пострадали. Да и как они могли
пострадать? Это же всего лишь третий класс младшей школы.
Как раз на последнем моём приёме к врачу нам сказали, что всё
идёт к полному атрафированию ног. Произойдёт это примерно к
тринадцати годам, но это самый максимальный срок, ведь всякое может
случиться.