— Ты действительно думаешь, что можешь сбежать? — кричит Рустам позади меня. Звук его шагов за спиной становится все ближе и ближе, я не успеваю опомниться, как меня валят на землю, приземлив лицом на тротуар.
Падение выбивает весь воздух из моих легких, и резкая боль пронзает мое лицо. Черт, как больно.
— Тебе не следовало этого делать, — рычит Рустам мне на ухо, а после поднимается с меня.
Я не могу пошевелиться. Все болит.
Со стонами боли мое тело поднимают в воздух и уносят. Закрыв глаза, я замираю. Я больше не борюсь. У меня ничего не осталось, но, в конце концов, я знаю, какой будет моя дальнейшая судьба. Она будет такой же, как и у людей в той злополучной вип-комнате.
Меня ждет смерть.
Алихан
Она что, хотела умереть? Мой разум наполнен агрессией и гневом. Я срываю с себя пиджак и бросаю его на пол. Как она смеет пытаться указывать мне, что я могу делать, а что нет!
Она не должна была бросать мне вызов. Она должна была послушаться. Вести себя тихо и не вмешиваться в мои действия. Теперь я вынужден преподать ей урок.
Стянув с себя брюки и рубашку, я влезаю в джинсы и немедля спускаюсь в подвал. Мои шаги тяжелы от гнева или это уже безумие. Я не уверен, хочу ли я трахнуть ее, хочу, чтобы она подчинилась, или убить.
Я до боли сжимаю ключ в руке, желая, что бы гнев, который засел во мне, ушел.
Вставив ключ в дверь, я вхожу внутрь и внимательно рассматриваю ее. Я вижу ее стройный силуэт, и гнев начинает утихать. Он все еще есть, но постепенно ослабевает.
Она лежит на матрасе, ее глаза закрыты, а руки сложены под щекой.
Модное платье облегает ее тело, мягкие локоны обрамляют лицо, она выглядит так неуместно. Она должна лежать на шелке в постели, предназначенной для королевских особ, а не в этой клетке в промозглом подвале на металлической кровати и тонком матрасе.
Ей здесь не место. Это место было создано для моих врагов, преступников, людей, которые скоро умрут. Неужели она действительно мой враг?
Я медленно, но уверенно иду к ней. Я все еще не знаю, причиню я ей боль или нет. Часть меня хочет... должна. Я хочу вытрясти из нее всю душу за то, что она дерзила мне в присутствии моих людей.
Сократив расстояние между нами, я опускаюсь на колени рядом с ней. Только тогда я вижу синяк с боку на щеке. Он черно-синий, и на фоне ее кремовой кожи, выглядит ярким напоминанием того, на что я способен.