– Вы чего такие радостные? Вы же её
не любите особо! – удивилась мама.
– Сегодня любим! – практически
синхронно ответил я.
– Хватит орать тогда,
собирайтесь.
У бабушки мы пробыли неделю. Всю эту
неделю мама заставляла нас сидеть дома, и сама практически не
выходила, но была на связи с отцом и вообще развела бурную
деятельность. Деньги были, поэтому она договорилась о
круглосуточной охране его в больнице. Больницу отец тоже сменил на
платную. Потом был звонок от соседки, которая сообщила маме, что
наш сосед убит. Мама офигела, конечно, от таких новостей.
Пообщалась с папой. Решили никому не сообщать о конфликте между
нами и Николаем Сергеевичем. Кончилось наше заточение вскоре после
прихода полицейского, который попросил маму ответить на несколько
вопросов. Мама ответила. Причину переезда к маме объяснила тем, что
после нападения на мужа боится быть в небезопасном районе. Какое-то
время родители действительно подумывали переехать, но в итоге
решили остаться.
Мы вернулись в нашу квартиру, куда
вскоре приехал и загипсованный отец. Вплоть до первого сентября
мать таскали на допросы, но у следствия никак не срасталось в
чём-то её обвинить, так как она практически целый день была вне
дома, и камеры жилого комплекса это прилежно фиксировали. Да,
подозрительно, что мы уехали к бабушке в день убийства, но так
получилось. Нас тоже опросили по одному, мы сказали, что мама была
с нами, собиралась, никуда кроме как в магазин и на тренировку не
уходила. Бегая мать не раз попала на камеры, так что всё сходилось.
Что убийцами можем быть мы, никто не подумал. Нас, конечно, можно
было бы заподозрить, так как очень детальный анализ ранений мог
показать углы нанесения ножевых ударов, но я соседа так порезал,
чтобы было не очень понятно, какие удары были первые, какие вторые.
Несколько десятков ножевых ранений – просто чтобы были. Пару ударов
я спциально нанёс в грудину, пробив её. Ребёнок моего возраста так
бы не сумел. В итоге никаких обвинений в мамин адрес не
последовало. Повезло, что камер, снимавших вход конкретно в наш
подъезд, не было, консьержки у нас нет, соответственно, кто угодно
мог зайти и выйти незамеченным. Вот на кого-то незамеченного все и
думали.
В общем, свой первый день знаний я
отметил с отцом, который не мог шевелить ни одной рукой и пил в
ресторане соки через трубочку, отказавшись от еды, – не хотел,
чтобы мама на людях кормила его с ложечки, и мамой, которая наконец
начала отходить от всего этого стресса. Настроение было хорошее.
Отец в итоге плюнул на то, как он будет выглядеть со стороны, и
заказал спагетти, а мы с мамой помогали ему есть. Это было весело и
совсем неаккуратно.