А что касается школы, то я решил
присмотреться к одноклассникам, которых было двадцать два человека,
и вести себя скромно. Я как близнецы и так привлекал к себе намного
больше внимания, чем средний школьник. Но в целом, вроде, обычный
класс.
Моей первоочередной задачей было
найти принца. Теперь с личными смартфонами сделать это было намного
проще. Я сделал себе страничку в соцсети, наврав про возраст, но
указав реальный день рождения. Плюс к этому я примерно понимал, как
я смогу найти принца, не привлекая внимания.
Я завёл себе аккаунты во всех
соцсетях, и везде так или иначе вписал фразу «лом, пронзающий
стены», при этом не особо выделялся на фоне тысяч совершенно
безумных фраз, над которыми ржали или которые считали умными другие
первоклашки. Но сколько я ни искал «весёлый кирпич», ничего не
нашёл. Если не получится найтись через соцсети, то буду искать
через роддом. Как это сделать, будучи ребёнком, я не знал, но само
по себе это не было серьёзной проблемой. Не такие уж секретные это
данные – кто родился такого-то числа такого-то года. Как-нибудь
решу.
Но раз принца я сейчас найти не могу,
то остаётся заниматься самосовершенствованием. Меня впереди ждут
серьёзные испытания, и глупо будет не сделать всё возможное, чтобы
стать сильнее. И тут меня радовали перспективы.
Тело хомо имело огромный потенциал
развития. С помощью встроенной в это тело системы, отвечающей за
развитие, я мог менять его настолько сильно, что дух захватывало от
перспектив! В моей расе изменения закладывались на генном уровне,
но потом тело росло по определённым шаблонам и могло стать более
эффективным только за счёт тренировок. Я мог управлять многими
процессами, но принципиально изменить структуру тела, возможности
не было. Здесь же в теле хомо я мог творить практически что угодно:
захочу – выращу себе двухметровые тела с весом в сто пятьдесят
килограммов, захочу – остановлю рост и стану карликом. Мог с одним
телом сделать одно, с другим другое. Как в фильме «Близнецы» со
Шварценеггером и Де Вито. Кстати, этот фильм по очевидным причинам
в нашей хомо-семье любили. Но я не хотел делать тела сильно
разными. Так же мне было совсем не понятно, почему на этой планете
человеческие тела стареют и умирают, они вообще были не
приспособлены для этого. Их встроенная система регулирования,
которая очень хорошо мне подчинялась, позволяла без проблем
поддерживать форму бесконечно долго. Ну или, может, мне так
казалось. Но во всяком случае больше трёхсот лет запас у тела был
точно. На развитых планетах хомо такой вещи, как старение не
существовало, насколько я знал. Здесь же все жили лет по
шестьдесят-восемьдесят.