Стрелять из малокалиберной винтовки начал ещё в седьмом классе.
Задатки были, в начале 1972 года занял первое место по школе и
прошёл на районные соревнования. Там, правда, не блистал, но в
новой жизни, с подаренной, не побитой многими поколениями
школьников винтовкой, уверенно взял первое место среди школьников.
Районная администрация высоко оценила результат и быстро
приспособила меня к делу. В качестве награды за победу мне вручили
спортивный пистолет Марголина и охотничий карабин КО СКС, в
девичестве боевой самозарядный карабин Симонова, доработанный почти
до идеала. Марголин планировался для областных соревнований, а вот
карабин был необходим для престижных окружных пострелушек среди
охотников-промысловиков. Оленеводческий совхоз вместе с
охотхозяйствами оплачивал призы и прочие расходы. Районные
начальники друг перед другом надували щёки и мерились крутизной
стрелков. Наш район давно не побеждал. Вот мне и устроили
двухнедельную тренировку на стрельбище при погранзаставе под
руководством тренера-пограничника. Сказали: «Не подведи!» — и
отправили на соревнования. Я не подвёл, занял два первых места и
дал повод наградить ценными подарками. Правда, за счёт Петра
Петровича. Мотоцикл «Ява-350», автомобиль ГАЗ-69 и фотоаппарат
«Пентакон».
Ещё с того мне выпала путёвка в южный санаторий. Но по пути я
должен был передать знакомому Чалдона посылку и оформить на себя
домик в Туапсе. Домик... оформить на себя... в неполные шестнадцать
лет... Вполне возможно. Мне дали полный комплект документов на
восемнадцатилетнего коряка. Милютов Кайнын Выкванович, так зовут
моё второе я. И из пистолета, оказалось, тоже учили стрелять не
просто так. Для обороны груза был выдан малокалиберный «Вальтер
ППК», оформленный как спортивный пистолет.
С приключениями доехал до Москвы, где на вокзале меня должны
были встретить и забрать чемоданы. Однако не встретили и не
забрали. Хорошо, я москвич, отвёз груз домой. Зато в Туапсе у
санатория меня ждал знакомец. Сказал, что ничего не случилось,
однако спрашивал, не передавал ли я кому чего. Ничего не ответила
золотая рыбка, я то есть, и ушёл человек несолоно хлебавши.
Как велено, на себя оформил дом. Тут другой знакомый появился,
про первого спрашивал. Тут-то мне и сообщили про Чалдона. Помер
старик, а его охотничье снаряжение мне в наследство осталось. А
когда домой вернулся, в прикладе ружья завещание нашёл. Заодно и
место, где наследство спрятано. Отрыл его, конечно. Не бросать же.
Когда в Питер доехал, дал денег на хороший памятник и поминальные
молитвы.