Потом случилась двухнедельная поездка на ВДНХ. Заодно по просьбе
знакомого побывал в Калинине. Тоже не без приключений, но всё
хорошо, что хорошо кончается. Вернулся, и просьбу выполнил, и, что
просили, привёз.
А вот в Питере Чалдон подошёл. Плохо выглядит дядя Петя, однако
живой и на меня не обиженный. Клад себе разрешил оставить. Только
чемоданы велел вернуть, да я и не претендовал на их содержимое,
даже не знаю, что там лежит.
Завтра в школу. С Котёнком надо расставаться, пока отношения не
слишком серьёзные. Уж больно она замуж за меня хочет выйти. Ирка
тоже непонятно себя ведёт, вроде расстались, а она продолжает
временами глазки строить. Соне письмо написал, та не ответила,
только через маму привет передала. Эх, трудно быть подростком! Хотя
значительно лучше, чем стариком...
09–11.10.1972
Утром в школу. Мне нагонять придётся, я, считай, три недели
гулеванил. Идём вместе с Котёнком. Нам с ней вчера толком поболтать
не удалось, взрослые мешали, обещала сегодня зайти. Жуёт подаренную
жвачку и несёт косметику в портфеле. Понятно, похвалиться подружкам
хочется, все девчонки любят краситься, а уж импортный набор точно
обсудить должны. Катьку одноклассницы сразу окружили, шушукаются.
На меня посматривают. Хихикают. Одно слово, девчонки.
Ребята, как всегда, стоят перед школой на месте обычного
сборища. Лётчику отдал блок жвачки. Мой адъютант как-никак, ему
подарок положен. Пусть своих друзей угостит. Попик и Семя тоже
жвачку получили. До конца восьмидесятых она, как и джинсы, крайний
дефицит.
Ещё кинул Пушкину на общак блок «Кента» и упаковку пива в
жестянках. Пацаны в полном восторге. Пробовать сигареты и пиво из
банок они решили вечером, чтобы с удовольствием, а не наспех. Им
тоже пришлось объяснить, как такие банки открываются.
Отозвал Василия в сторонку, интересуюсь:
— Генку в Питере приняли, ты в курсе?
— Слышал. А тебе чего?
— Жалко пацана. Чуток подогреть хочу.
— Ну, для такого дела дорогу сделаем. Батю попрошу, но
понимаешь...
— Понимаю, — достаю свёрток. — Тут штукарик. Две с половиной
сотни за доставку до кичи. Треть от остатка возьмут за доставку до
хаты. Значит, пять сотен отдадут Генке в руки. Половину полученного
он на общак зашлёт, две с половиной сотни ему на прожитие
останутся.
Василий не ожидал такой суммы. Сразу стал серьёзным.