Камилла, зардевшись, прыснула в
салфетку. Греве кис от смеха.
-…скандал, разумеется, вышел
феерический. Командир корвета сделался чёрен лицом, спустился в
низы и потребовал доставить к себе виновного. Ну, его доставили.
Надо наказывать - а за что? Петровским морским уставом
предусмотрено многое, но вот именно такого случая там нет. В главе
шестая на десять, пункте 129, например, есть «Кто женский пол
изнасильствует и освидетельствуется, за то оной живота лишен да
будет, или вечно на галеру послан будет, по силе дела». Но ведь не
было насильственного действа! Наконец, в разделе «Чищенье и
покраска кораблей» нашли зацепку: «Всяк матрос, нашедший на корабле
щель и закрасивший оную предварительно не проконопатив, подлежит
наказанию плетьми у мачты и лишению воскресной чарки сроком на
год».
- И что? – едва сумел
выговорить Греве. Он весь был красный, как рак от смеха. Камилла
уткнулась лицом в сложенные ладони, плечи её беззвучно
сотрясались.
- Как - что? Статьи этой никто
не отменял - так что, и выпороли, и лишили. С уставом, брат, шутки
плохи!
- «...предварительно не
законопатив!..» Ну, ты, брат Вениамин, и отмочил! Историю эту, про
Порт-Саид и супругу французского посланника - признайся, выдумал? Я
доподлинно знаю: не служил ты ни на каком корвете, да и корветов
наших в Средиземном море тогда не было!
- Выдумал, да не совсем. –
Остелецкий состроил невинную мину. – Приключилась эта коллизия при
государыне-матушке Екатерине Великой, только не с женой посланника,
а с фрейлиной государыни, когда та на флагмане Черноморской эскадры
обедать изволила со всей придворной камарильей. Что до Порт-Саида -
то мне действительно довелось там побывать, но о тогдашних своих
делах, уж извини, рассказать не могу. Даже тебе.
Они наблюдали, как матросы под
руководством судового плотника стучат молотками, подводя
подкрепление палубы под установку орудий. Их было два - оба с
клеймами «Крупп Штальверке» на казённиках, нарезные, калибром сорок
две линии на поворотных станках. Приспособленные для стрельбы
разрывными гранатами и чугунными коническими ядрами, эти пушки не
представляли серьёзной угрозы для броненосных судов, но были весьма
опасны для безбронных корветов, канонерок и вооружённых пароходов.
Греве намеревался, как только «Луиза-Мария» минует экватор, поднять
орудия из трюма и установить на палубе. Обслугу, дюжину канониров и
двух унтеров, набрали в Риге, из отставных военных моряков.
Остелецкий привёз их вместе со своими «пластунами» и разместил в
носовом трюме – сейчас артиллеристы помогали матросам с
подкреплениями полубака.