Камилла рассмеялась.
- И правда, прелестная история,
мон шер! Положительно, она могла бы стать украшением авантюрного
романа в стиле мсье Дюма-сына. Надеюсь, у тебя есть ещё что-нибудь
подобное в запасе?
- Увы, дорогая… - барон сделал
постную физиономию. – Мыс Доброй Надежды мы миновали без
приключений, а вскорости встретили и «Луизу Марию». Так что всё
дальнейшее происходило на твоих глазах - кроме финала на Занзибаре,
разумеется. А вот наш гость… – он мстительно ухмыльнулся товарищу,
- наверняка может многое порассказать!
- В самом деле, мсье
Остелецкий! – подхватила баронесса. – Теперь ваш черёд. И не смейте
отказываться – ни за что не поверю, что вам нечего
рассказать!
Венечка развёл
руками.
- Куда мне до такого морского
волка, как ваш супруг, мадам! Я и в океане-то впервые…
- Ну-ну, не скромничайте! –
Камилла надула губки. – Признайтесь честно, что попросту не
желаете!
- Ну, раз уж мадам настаивает…
- сдался Остелецкий. - Был, помнится, один в случай в Порт-Саиде.
Только, сразу предупреждаю: он скабрёзен до крайности!
- Тогда тем более, давайте! –
баронесса оживилась. – Обожаю неприличные истории!
- Ну, хорошо. - Остелецкий
откашлялся. – Корвет, на котором я тогда служил, пришёл в Порт-Саид
в составе объединённой русско-турецкой эскадры. Ну и наш командир,
как старший морской начальник на рейде, устроил на судне приём для
представителей дипломатического корпуса. Подобной публики собралось
тогда в Порт-Саиде превеликое множество, на переговоры о статусе
Суэцкого канала! Ну, явились все эти расфуфыренные господа на борт
– и не одни явились, а с жёнами. На палубе для них расставили
столы, приглашённый с берега оркестр вовсю наяривает, вестовые в
накрахмаленных голландках разносят перемены блюд.
И всё бы ничего, но у супруги
французского посланника возникла необходимость из разряда «попить
наоборот». А корвет наш был из ранней серии, построенный ещё в
начале шестидесятых, в Архангельске, и гальюн на нём располагался,
как и на прочих парусниках - под бушпритом, между риделями. Супруга
посланника, догадываясь, что половина подзорных труб и биноклей на
окружающих судах в тот момент нацелены на нас, не решилась
эпатировать своей обнажённой… хм… кормовой частью весь Порт-Саид, и
отправилась на поиски местечка поукромнее. Увидела открытый люк с
трапом, заглянула, никого там не увидела, спустилась на несколько
ступенек и принялась задирать свои оборки. На её беду как раз под
этим трапом возился матросик-первогодок - подкрашивал что-то по
указанию боцмана. Заметив вверху эдакое непотребство, матросик
задул светильник и притаился в полутьме. И когда француженка,
устроившись поудобнее, с упоением зажурчала, матросик макнул кисть
в кандейку с краской и мазнул ей меж ног. Мадам посланница,
натурально, завопила и выскочила, как была, растрёпанная, на
шкафут, пред взоры обедающей публики…