-Секунду… - Из полумрака за стойкой
выдвинулся плотный лысоватый лепурец преклонных лет.
-Хоть две.
-Что изволите? – Хозяин расплылся в
улыбке.
-Вина жажду.
-День не задался?
Михаил задумался – в мыслях нехорошее
слово и никаких перспектив к достойному диалогу.
-Лучшее алькарийское, специально для
вас, – оценил мимику собеседника лепурец. – Прямая поставка из
Предиса.
Настройщик вздрогнул и, молча
расплатившись, покинул лавку. Разминулся с тележкой зеленщика,
вскрыл алькарийское и, фальшиво насвистывая, двинулся к тенистой
улочке, широким разломом проторившей окраинные застройки площади.
Чутье не подвело - ухоженная мостовая вывела к городским воротам.
Виденные из окна экипажа несколькими часами ранее они ничуть не
изменились – изменилась реальность, данная Михаилу в ощущениях.
Преодолев встречный поток торговых
караванов, он выбрался за пределы Ладора и зашагал прочь от города,
не допуская в затуманенную алькарийским голову мыслей о цели
затянувшейся прогулки. Дорога удобно ложилась под ноги, серебрясь
пылью. Пахло полынью и луговыми травами. Волнами накатывал шелест
листвы, отмечая редкие купы рощ. Через час показался знакомый холм,
увенчанный черным монолитом скалы – экзальтацией силы Чета. Михаил
замер перед каменной громадой, подпиравшей небеса, и вспомнил о
данном сгоряча обещании увековечить память горестям Фо-рига.
Пустота отступила.
***
Ночь черным бархатом реяла над
лоджией башни. Ровный свет лампад украсил мозаику стен тенями –
застывшие образы, навевавшие дрему. Со двора доносилась перекличка
дворцовой гвардии. Михаил отхлебнул вина, лопатками оттолкнулся от
стеновой облицовки и приблизился к балюстраде. В голове шумело.
Залитый огнями город радужными лентами плыл за дворцовой стеной,
искрами пламени на плацу и в парке просматривалась стража.
Настройщик перегнулся через перила и
посмотрел на вершину золотой башни. Из окон обители Курьера
пробивался слабый свет, золотой дымкой затмевая россыпи далеких
звезд. Чет не достижим в показном одиночестве. Не глядя сунув
бутылку в угол лоджии, Михаил сонно помотал головой и отступил к
лестнице. Спустился в жилую часть башни - к мягкой глубине постели.
Обильные складки балдахина его задержали, скрадывая цель – манящую
чистоту белья. Совладав с преградой, Михаил скинул одежду,
воткнулся головой в подушку и мгновенно уснул.