помечен
для смерти; то, что в происшедшем нет его личной вины, не
имеет значения – миссии Халаддина суждено остаться
невыполненной.
Итак, у него больше нет ни единого агента, ни единой связи, ни
единой явки; а что же у него есть? У него есть деньги – много
денег, больше четырехсот дунганов в шести тайниках, – да еще
надежно припрятанная мифриловая кольчуга (Халаддин дал ее ему для
продажи – на тот крайний случай, если не удастся найти золото
Шарья-Раны): есть пара резервных норок, из его «домашних заготовок»
– их раскопают максимум через пару дней, – и есть кое-какие старые
(не факт, что работающие) связи в криминальном мире. И это,
пожалуй, всё... Нет даже Снотворного – меч так и остался в
доме у Элвис, а о возвращении на Яшмовую улицу (равно как в
«Счастливый якорь») теперь нечего и думать.
А когда гондольер высадил его поблизости от портовых пакгаузов,
ему уже было ясно: единственно разумная тактика при таком
сверхпоганом раскладе – блефовать напропалую. Не забиваться в
тараканью щель, а напасть на них самому.
Глава 42
Умбар, Приморская. 12.
4 июня 3019 года
Мангуст неспешною походкой шел по коридорам посольства. Чем
тяжелее и опаснее ситуация, тем более нетороплив, обстоятелен и
вежлив (по крайней мере, на людях) обязан быть командир; так что,
судя по безмятежной улыбке, намертво приклеенной к Мангустову лицу,
дела были хуже некуда.
Резидента, капитана Марандила, он застал в кабинете.
– Здравия желаю, господин капитан! Лейтенант Мангуст – вот мой
жетон. Выполняю у вас, в Умбаре, совершенно секретное задание
Центра. Сожалею, но у меня возникли проблемы...
Марандил не стал даже отрываться от созерцания своих ногтей; по
всему было видать, что некий невидимый простым глазом заусенец на
левом мизинце занимает его куда больше, чем неприятности какого-то
заезжего гастролера. Тут к тому же дверь распахнулась, и лейтенанта
самым бесцеремонным образом отодвинул в сторонку ввалившийся следом
детина едва ли не семи футов роста:
– Пора начинать, босс! Девочка – пальчики оближешь!
– А вы уж там небось закусили сладеньким... – сварливо, но
как-то по-семейному откликнулся капитан.
– Как можно! «Право первой ночи» за сеньором, а уж мы все в
очередь за вами – чай, не баре... Но барышня уже раздета и ждет с
нетерпением.
– Ну, тогда пошли – а то, неровен час, замерзнет ожидаючи!