Впрочем, не холод сейчас заботил
орокуэна: по-звериному чутко вслушиваясь в ночное безмолвие, он
кривился будто от зубной боли всякий раз, как до него долетал скрип
щебня под неверной поступью спутника. Конечно, наткнуться на
эльфийский патруль здесь, посреди пустыни, – штука почти
невероятная, да и потом для глаз эльфов звездный свет – это вообще
не свет, им подавай луну... Однако сержант Цэрлэг, командир
разведвзвода в Кирит-Унгольском егерском полку, в такого рода делах
никогда не полагался на авось и неустанно повторял новобранцам:
«Помните, парни: Полевой устав – это такая книжка, где каждая
запятая вписана кровью умников, пробовавших делать по-своему».
Оттого-то, наверно, и ухитрился за три года войны потерять лишь
двоих солдат и цифрой этой гордился про себя куда больше, чем
орденом Ока, полученным прошлой весною из рук командующего Южной
армией. Вот и сейчас – у себя дома в Мордоре – он вел себя так,
будто по-прежнему находится в глубоком рейде по равнинам Рохана; и
то сказать – какой это теперь дом...
Сзади донесся новый звук – не то стон, не то вздох. Цэрлэг
обернулся, просчитал дистанцию и, молниеносно скинув с плеч тюк с
барахлом (так, что ни единая пряжка при этом не звякнула), успел
добежать до своего спутника. Тот медленно оседал наземь, борясь с
подступающим беспамятством, и отключился, едва лишь сержант
подхватил его под мышки. Ругаясь про себя на чем свет стоит,
разведчик вернулся к своей поклаже за флягой. Ну и напарничек,
ядрена вошь... хоть на хлеб намазывай, хоть под дверь
подсовывай...
– Ну-ка хлебните, сударь. Опять похужело?
Стоило лежащему сделать пару глотков, как всё тело его свело
приступом мучительной рвоты.
– Извините, сержант, – виновато пробормотал он. – Зря перевели
питье.
– Не берите в голову: до подземного водосборника уже рукой
подать. Как вы назвали тогда эту воду, господин военлекарь? Смешное
слово...
– Адиабатическая.
– Век живи – век учись. Ладно, с питьем-то у нас порядок... Нога
опять отнимается?
– Боюсь, что так. Знаете, сержант... оставьте-ка меня здесь и
добирайтесь до этого вашего кочевья – вы вроде говорили, тут
недалеко, миль пятнадцать. Потом вернетесь. Ведь нарвемся на эльфов
– оба пропадем ни за понюх табаку: из меня сейчас вояка – сами
понимаете...
Цэрлэг некоторое время размышлял, механически чертя пальцем на
поверхности песка значки Ока. Потом решительно заровнял рисунок и
поднялся.