. В этот день
всем дозволяется всё – кроме одного-единственного: нарушать
инкогнито партнера...
В этом смысле действия пары благородных господ, отставших от
увитого серпантином хоровода, который под треск петард удалялся
вдоль Фонарной улицы от места ее пересечения с Мятным переулком,
следует признать предосудительными – хотя совершались оные
действия, похоже, с самыми благими намерениями. Эти двое – один в
разноцветном трико циркового гимнаста, другой с головы до ног
увешанный бубенчиками шута – склонились над лежащим на земле
человеком, одетым в сине-золотой плащ звездочета. Они не слишком
умело пытались привести того в чувство («Эй, мужик, ты чё?»),
снявши с него при этом серебристую маску; чувствовалось, что и сами
«спасатели» едва стоят на ногах.
Тут из переулка навстречу им выпорхнула щебечущая стайка из трех
девушек в домино разного цвета.
– Кавалеры, кавалеры! – загомонили они, хлопая в ладоши. – И как
раз по штуке на каждую! Чур, гимнаст мой! Пойдешь со мною,
красавчик?
– Легче на поворотах, подруги, – отмахнулся тот. – Видите –
нашего третьего кореша чего-то совсем развезло...
– Бедненький... Перебрал, да?
– Без понятия. Так вроде классно выступал в хороводе и вдруг ни
с того ни с сего оп-па – и уже в дровах. Вроде и пил-то
немного...
– А если я верну его к жизни поцелуем? – кокетливо проворковало
синее домино.
– Сделай одолжение, крошка! – ухмыльнулся шут – Может,
проблюется – оно знаешь как пользительно...
– Фу, какие вы... – обиделась девушка.
– Ладно, красотки, не дуйтесь как мыши на крупу, – примирительно
рассмеялся гимнаст и твердою рукой приобнял бордовое домино
несколько ниже талии (за что был немедленно вознагражден томным:
«Ах, нахал!..») – Все вы, дЕвицы, совершеннейшая прелесть, мы вас
любим до умопомрачения, и всё такое... Выпить нету? Жалко... Тогда
сейчас сделаем как – вы двигайте по Мятному на набережную, там
возьмите на лотках нурнонского на всю нашу компанию, – с этими
словами он протянул девушке кошелек, набитый мелким серебром, – а
главное – забейте местечко поближе к музыкантам. А мы вас нагоним
через пять минут – только оттащим эту пьянь зеленую во-он в тот
скверик, пускай подремлет на травке... Вот же, блин, навязался на
нашу голову!..
А когда девушки, звонко цокая каблучками по брусчатке, скрылись
в переулке, шут, будто бы еще не веря себе, покрутил головою и
перевел дух: