...Даже в песчаном грунте могилу для десяти человек – четверых
взрослых и шести детей – за минуту не выкопаешь; надо было спешить,
а заступ они нашли всего один, так что работать приходилось
посменно. Халаддин, углубившийся примерно по пояс, поднял взгляд на
подошедшего Цэрлэга.
– Ты вот что... копай дальше, а я, пожалуй, еще разок пройдусь
вокруг. Хочу кое-что проверить.
– Думаешь, кто-нибудь мог уцелеть и спрятаться в песках?
– Это вряд ли – они, похоже, тут все. Просто во-он там на песке
есть следы крови.
– Но ведь их же всех убили прямо в юртах...
– Вот в том-то и дело. В общем, работай, только не забывай по
сторонам поглядывать. Сигнал – свистом, длинный и два коротких.
«Длинный и два коротких» он услыхал буквально минут через пять.
Сержант призывно махнул рукой с маленькой дюны, рядом с которой
начиналась ведущая в сторону тракта тропка, и скрылся за ее
гребнем. Последовав за ним, Халаддин нашел разведчика присевшим на
корточки перед каким-то округлым темным предметом; лишь подойдя
почти вплотную, он сообразил, что это голова закопанного по шею
человека, и человек этот, похоже, еще жив. В нескольких дюймах от
его губ – так, чтобы нельзя было дотянуться, – стояла глиняная
плошка с остатками воды.
– Вот кто там сражался. Как, доктор, мы не опоздали?
– Нет, всё в порядке; видишь – он даже еще потеет, значит,
вторая стадия обезвоживания только началась. Хвала Единому – нет
солнечных ожогов.
– Да, его специально прикопали в тени бархана, чтобы не так
быстро помер: крепко, видать, они на него обиделись... Можно его
напоить?
– При второй стадии – только мелкими порциями. Слушай, а как ты
догадался?..
– Честно сказать, я искал труп.
С этими словами Цэрлэг поднес к почерневшим и растрескавшимся
губам закопанного свою кожаную флягу. Тот дернулся и начал
судорожно глотать, однако его приоткрывшиеся глаза остались мутны и
безжизненны.
– Стоп, стоп, парень, не спеши! Слышь, чего доктор говорит: не
всё сразу. Ну-ка, давай вытащим его наружу: тут всё рыхлое, так что
обойдемся без лопаты... Взялись?..
Чуть разворошив песок, они ухватили человека под мышки и –
«Три-четыре!..» – выдернули его, как морковку из грядки. «Т-твою-то
мать!..» – с чувством произнес орокуэн, стиснув рукоять ятагана:
песчаные потоки разом стекли с одежды спасенного, открывши их
изумленным взорам зеленый камзол гондорского офицера.