У высокого
бревенчатого дома, всем своим обликом и расположением просто
кричавшем об отдыхе и приюте для уставших путников, их кавалькада
оказалась вместе с парой обозных повозок, из которых пара
легионеров деловита вытаскивала припасы для своего командира. В их
руках мелькали тщательно замотанные в ткань копченные окорока,
источавшие вокруг изумительный аромат, небольшие бочонки с молодым
вином, караваи хлеба.
-
Постой-ка! - Чагарэ спрыгнул с коня и вытащил их рук возницы
несколько глиняных бутылок. - Не будем ждать, промочим горло прямо
сейчас, - отбив кинжалом горлышко одного из кувшинок, он смачно
приложился к вину. - Бр-р-р, холодное. Но забористое... А теперь
внутрь. И снимем, наконец, это чертово железо.
Не ожидая
остальных, тысячник пошел внутрь заброшенной таверны, в дверях
которых только что скрылся возница. И едва за ним закрылась дверь,
как на него дохнуло запахом чего-то съедобного и пряного.
Принюхавшийся Чагарэ, голодный как сто чертей, тут же глазами
наткнулся на свисавшее с потолка странного вида копченное
мясо.
- Сухое
мне! И горячего! - прямо с порога крикнул Чагарэ, ничуть не
заботясь услышат его оставшиеся позади слуги или нет. - Проклятый
дождь, - сорвав фигурную бронзовую застежку, он скинул на пол
промокший плащ, тут же упавший бесформенной кучей. - Что ты там
возишься? Разжигай скорее!
Сидевший на
коленях перед огромным очагом возница старательно копошился,
разгребая кучу прогоревших углей. Он с силой тёр кресалом по куску
кремния, всякий раз вышибая сноп искр. Однако, мелко наструганные
кусочки дерева, только что наложенные им, никак не желали
загораться.
- Господин,
- привставший было возница вдруг снова брякнулся на задницу, едва
начав ворошить внутри очага так и не желавшие загораться щепки. -
Тут что-то есть, - он снова почти по пояс залез в здоровенное жерло
очага, на котором в былые времена можно смело жарить целого быка. -
Вот, господин.
Чагарэ к
этому времени уже успевший освободиться от доспехов и оставшийся в
одной нижней дурно пахнущей рубахе, в нетерпении подошел к
нему.
- Какая-то
мешковина, господин, - к ногам тысячника он положил несколько
бесформенных холщовых мешочков размером с две ладони взрослого
человека. - Песок..., - черкнув по мешковине засапожным ножичком,
возница с недоумением стал наблюдал как на пол стал сыпаться
какой-то комковатый серый песок. - Зачем в очаге песок?