Полотенце осталось в его руках. Я перестала дышать. Уставилась ниже его живота и отмерла, только когда он бросил полотенце на постель.
— Я заказал тебе платье, — почти прорычал, направляясь к ванной.
Платье? В первую секунду я даже не сообразила, о чём он. Яков остановился, и взгляды наши пересеклись. К щекам моим прилила краска, способность думать вернулась.
— Я не…
— Так и думал, что ты возьмёшь одну из своих деревенских тряпок, — даже не дал мне договорить. — Причешись и оденься. Учти, не сделаешь этого, разговор у нас будет другим.
— Она здесь? — спросил мужчина, подошедший к нам несколько минут назад в сопровождении элегантной шатенки.
— Не думаю, — Яков посмотрел в сторону столов. Вернул взгляд на представившегося мне Демьяном собеседника. — По крайней мере, пока я её не видел.
— Было бы неплохо, если бы и не увидел.
О ком они, я не имела представления. Стояла, сжимая в пальцах ножку бокала и пыталась уловить смысл разговора. Спутница знакомого Якова отошла и вернулась с точно таким же, как у меня бокалом. Пригубила, рассматривая меня. Не просто спутница — жена. В отличие от меня, самая настоящая. Я же чувствовала себя на этом приёме, как куропатка, вырядившаяся в перья экзотической птицы. И дело было не в роскошном платье, которое я, не став провоцировать Якова ещё сильнее, всё-таки надела. В нём как раз не было ничего лишнего: серебристо-серое, идеально подходящее под бельё, которое было на мне и оттеняющее цвет глаз. С тем, что вкус у Якова превосходный, поспорить я не могла. Если, конечно, выбор сделал он, а не кто-то за него.
— Поздороваемся? — Демьян указал на двух мужчин, находившихся от нас метрах в десяти. Яков проследил за его взглядом.
— Да, — отозвался с неохотой.
Мужчины отошли, а я, глядя им вслед, вдруг поняла, в чём схожесть между ними: оба они напоминали мне сытых львов, этаких повелителей, снизошедших до остальных.
— Ты привыкнешь, — услышала я голос жены Демьяна.
Не сразу вспомнила, как её зовут. Дарина… Посмотрела с вопросом.
Она тоже повернулась ко мне и пояснила:
— Ко всему этому привыкнешь.
— К чему именно?
На её губах появилась лёгкая улыбка.
— К лицемерию, — пригубила она вино. Ещё раз глянула на отошедших от нас мужчин. — Ко всем этим ничего не значащим любезностям. Когда-то я была такой же, как ты.