Эскадра эсминцев вышла из устья Невы. Корабли встали на курс и,
набирая ход, прошли посередине южного фарватера мимо Кронштадта.
Нужно было догонять эскортируемые транспорты, которые уже
загрузились и отправились в путь из Морского порта Ленинграда на
час раньше эсминцев. Скорость пароходов была небольшой, потому
далеко уйти они не могли. В прозрачном вечернем воздухе их дымящие
силуэты четко просматривались прямо по курсу.
Предчувствие войны, несмотря на все увещевания политуправлений,
упорно называющих все слухи о предстоящей войне провокацией, витало
в воздухе. И Малевский хорошо чувствовал это. Провокационные
действия немецкой авиации с частыми нарушениями воздушного
пространства СССР давно вызывали у него беспокойство. Еще в начале
июня уже ходили слухи о накоплении немецких войск непосредственно
возле государственной границы. Краснофлотцы на кораблях с тревогой
обсуждали возможность скорого начала военных действий. Между тем,
многие флотские командиры понимали, что, в случае войны, из-за
своей близости к границе, база в Либаве может быть взята
неприятелем сходу. Здравый смысл частично возобладал, начальство
взялось за ум, и за пару недель до начала военных действий из
Либавы в Ригу, на Моонзунд, в Кронштадт и Таллин началось
перебазирование легких сил. Ушли из передовой базы многие подводные
лодки и тральщики. Вывели даже эсминец «Ленин», быстро закончив его
ремонт и, заодно, перевооружив в корабль ПВО.
И вот теперь последовал приказ командования всеми силами флота
защищать передовую военно-морскую базу в Либаве, хотя положение там
уже в первый день войны сложилось критическое. Как рассказал
Малевскому сам Трибуц, выйдя большими силами из Восточной Пруссии,
немцы за половину суток смяли советские пограничные заставы и
приграничный войсковой заслон, подойдя к передовой базе флота на
расстояние орудийного выстрела. И, если бы не огонь линкоров, то
могли бы уже прорвать оборону. Командиры кораблей, находящихся в
Либаве, докладывали, что вражеская авиация вовсю свирепствует, а
толкового воздушного прикрытия нашими самолетами нет. Координация
действий с летчиками плохо налажена. Вот потому и отправляли
эсминцы ПВО на помощь главным силам. К тому же, была уже и атака на
главные силы флота вражеских торпедных катеров «шнельботов».
Трибуц, правда, сказал, что три немецких катера из девяти нашим
новым эсминцам удалось потопить, а остальные вражеские катерники
выпустили свои торпеды впустую, никуда не попав. Но, никто не
сомневался, что это лишь самая первая вражеская атака на наши
корабли.