На удивление, Нанна ждала меня у каната. И довольно долго
ждала, судя по синим губам и красному носу.
- Простудишься! – заметил я, выбравшись на
уступ.
- Нет, не простужусь. Я редко болею… – тихо заметила
девочка. – Фант! Извини меня, пожалуйста, за то, что дураком тебя
обозвала… Я не хотела…
- Нан, если обозвала, то наверняка хотела. Иначе бы даже и
не стала! – спокойно ответил я. – Вот в жизни не поверю, что у тебя
рот сам по себе обзывается!..
Девочка виновато вздохнула.
- Ну да, хотела… – кивнула она. – Наверно… Но на самом
деле я так не думаю! Ты не дурак…
- Знаешь, в это мне тоже слабо верится… – покачал я
головой. – Сначала ты меня в воровстве обвиняла, а потом называла
дураком…
- Ты просто странно себя ведёшь! – расхрабрившись, заявила
Нанна.
- Странно себя веду в каком плане? – я усмехнулся. –
Пытаюсь выжить и вытащить тебя? Это, что ли, странно?
- Нет…
Девочка замолчала, а я дал ей время подумать над ответом.
Но так его и не дождался.
- Ладно, забудь! – отмахнулся я. – Я уже почти не
обижаюсь. Есть там чего поесть?
Мы вернулись с девочкой в убежище. Я ужинал, Нанна легла
спать, Рубари – тоже. А у меня появилось время залезть в книги,
чтобы заняться расчётами и планированием.
На обратной стороне обложки «Особенностей постройки
эфирных судов» я начал накидывать схему подъёмного шара, на котором
и собирался забраться на верхнее плато.
Можно было, конечно, обойтись и без черканий на бумаге, но
мне всегда так легче думается – и я точно знаю, что в этом не
одинок. Среди людей многие предпочитают черкать именно на бумаге.
Там же я оставлял все свои пометки и предположения. И так увлёкся,
что не заметил, как проснулся мой сменщик – Рубари.
Когда он кашлянул у меня за спиной, привлекая внимание, я
даже вздрогнул от неожиданности. И принялся думать, сколько он уже
там стоит.
- Так с-жжёшь ткань! – заметил он, указывая на факел в
руке схематичного человечка. – Н-да пл-мя о-о-о-тд-лить. И-и-и…
о-о-отк-да ткань?
- С городского дирижабля… – ответил я. – И логосы сферы
пустоты оттуда же.
- То д-ло! – одобрил Рубари. – С т-бой п-йду!
Я кивнул, показывая, что не против, а потом достал записки
механика с дирижабля. Рубари долго вчитывался в строчки текста –
где-то кивал, где-то хмурился, но понимал в них явно больше, чем
я.
- Где взять н-вйю ткань? – спросил он, наконец, и это был
его первый серьёзный вопрос.