- Ирвин, пусть Софи позавтракает, - подал голос
молодой человек.
- Пара минут ничего не изменит.
Спаси меня, моя голова! Не подведи! Я присела на
стул, прикрыла глаза, призывая память. И она услужливо подсказала текст одного
из заклинаний. Я уверенно вывела на бумаге первое предложение. Несуразное, но,
как ни странно, понятное для меня. Его смысл легко укладывался в голове.
- Вот, - я протянула ему лист. – Думаю, для примера
вам достаточно.
Ирвин бросил взгляд на строку, отчего-то замер. И
вдруг тряхнул головой.
- Софи, вы или великая мошенница, или… Нет, скорее
первое. Откуда вам известна эта строка?
- Что значит мошенница?! – Я встала из-за стола и
холодно, даже с ноткой презрения посмотрела на хама. – Обоснуйте ваше
оскорбление.
- С удовольствием принесу извинения, если сейчас
услышу точную расшифровку этого древнего языка. Строка – то немногое, что нам
известно и что удалось перевести. Софи, вы с малого светила свалились? Откуда
вам известен текст, который относят к письменности Шлиц-Харда?
Я сглотнула, опять этот Шлиц-Хард, я тут же
вспомнила телефонный разговор с незнакомцем, и вновь присела на стул. Молодец,
Софи, теперь главное, гнуть свое.
- В этой строке говорится: «Небесные сферы поют
голосами любви, из чистых источников льется призыв судьбы…». Это не совсем
заклинание. Правильно сказать – умиротворяющий стих, медитация перед совершением
какого-то определенного ритуала, - я посмотрела на Ирвина… И невольно
замолчала, увидев горящий взгляд, полный изумления.
Ну вот, кажется, я произвела впечатление. Как
говорят наши спортивные комментаторы – «Это была ее минута славы»… Только бы не
облом.
Я не успела отвести взгляда от ошарашенных глаз
несносного джентльмена, как вдруг раздался стук. И за ним голос.
- Ирвин, ты здесь?
Мужчина
опасливо посмотрел на дверь. У-у-у, да мы явно кого-то боимся. А дальше, он
неожиданно схватил меня под локоть и молча, состроив свирепую мину, поволок к
ширме, что стояла по другую сторону от кровати.
- Тихо, - прошипел он, точно сердитый котяра в
темном чулане, и тут же громко сказал. – Я раздетый, тетя.
- Можно подумать, я твоей голой задницы не видела,
ваша светлость, с рождения до трех лет купала, - голос прозвучал уже в комнате.
Сквозь щель в ширме я увидела пожилую даму в белом чепце и длинном темном
платье, без предупреждения вошедшую в комнату. Ну фрекен Бок, ё-моё, вариант
иномирный, улучшенный.