– Скажите, Милон, в вашем мире женщина самостоятельная или за нее должен решать мужчина?
– Женщина у нас подчиняется в малолетстве отцу или брату, после замужества мужу или сыну. Сама может разве что на рынок ходить за продуктами, да торговать там же мужу в помощь. Все важные вопросы, как в жизни, так и в быту решает мужчина. Но ты за это не печалься, я тебе снарядил телегу. Да еще отправлю с тобой Жежика, у отца его уже отпросил, в кузне от него толку мало, так хоть тебе поможет. А за одежду не переживай – носи, не стесняйся! Милка тебе еще пару сарафанов подобрала, они ей без надобности, а тебе пригодятся.
Немного помолчав, Милон продолжил:
– Помогу тебе с деньгами, но не просто так, а за дело. В телегу погружу товар: сальцо, огурчики соленые и так по мелочи. Все это надобно отвезти в город, другу моему на продажу. Ты ему помоги все продать, он тебе половину денег и отдаст.
Я от такой щедрости незнакомого человека чуть не разревелась.
– Спасибо тебе, Милон, за доброту, за то, что по-человечески ко мне.
Подойдя к старосте, я обняла его и даже на радостях поцеловала в щеку.
– Ну, будет тебе. У меня две старшие дочки в городе живут, семьи уже свои завели. А случись с ним такая оказия, я бы хотел, чтобы им тоже кто помог, просто так.
Когда я вернулась в комнату за своей одеждой, там уже была Милка, в руках она держала кожаные ботинки.
– Папка сказывал, что обувка вам нужна, вот я и принесла. Еще одежду в дорогу собрала. Вы не переживайте, я и нижнюю сорочку положила и белье и несколько сарафанов, – бормотала девчонка, вручая мне холщевую сумку, набитую одежной.
– Спасибо тебе, Милка, – сказала я и обняла девочку. – А где моя одежда, в которой я пришла к вам?
– Я ее убрала, с вашей странной обовью, вот сюда, – и Милка указала на кулек из ткани, связанный за концы.
Через полчаса я стояла на крыльце, ожидая телегу и Жежика. Когда на подворье подкатила огромная телега, запряжена двумя конями, я присвистнула. Вот это немного товара: сальцо, огурчик, и так по мелочи, да тут и за месяц все не распродать. Жежик сидел в начале телеги, там лежала меховая шкура.
– Ну что стоишь, залазь быстрей, а то так мы с тобой и до вечера в город не доберемся, – пробурчал Жежик.
Что-то он сегодня не в настроении.
Усевшись на телегу возле Жежика, мы тронулись. Из села выехали через те же ворота, что и заходили вчера, только направились в другую сторону. Ехали мы по широкой дороге, она была накатанная, телега шла медленно и периодически подскакивала на больших ухабах. Жежик упорно молчал, делая вид, что занят управлением лошадьми.