— Открывай ее! Быстрее! — истерически завизжавшая Эва
вывела меня из своеобразного транса, в который я впал, чтобы не
ощущать ожогов, который появились на незащищенной коже рук, и на
лице. Сразу же возникло сильное жжение в пораженных участках,
быстро сменявшееся острой плохо контролируемой болью, и сквозь
пелену этой боли думать было еще сложнее, чем отстранясь от
происходящего.
— Как? Как ее открыть?
— Да направленной волной шибани! Это же всего лишь какое-то
техно-магическое помещение, здесь не должно быть сильной
защиты!
Защита на двери была. Все же тот максимум температуры, который
еще далеко не возник, мог сжечь к демоновой бабушке все, до чего
смог бы дотянуться. Так что защита была — и это была сама дверь,
которая после моей атаки рухнула, но как только в удивительно
прохладный коридор вывалился Вольф, замыкающий наш небольшой отряд,
она снова появилась на своем месте, отрезав нас от той духовки,
которая уже сияла ярким красновато-белым светом.
— Быстро всем раздеться, — сквозь зубы проговорил я, готовя
малое исцеление, потому что обожглись мы знатно. Ожоги второй, а у
Вольфа под его доспехами, сыгравшими роль кастрюли, аж кое-где и
третей степени, были на нас на всех. Боль от ожогов самая страшная,
потому что она практически не глушится ничем, так что любое
стеснение как-то незаметно отошло на второй план. Да мы даже не
замечали обнаженных телес друг друга, когда раздевались догола,
становясь в круг, чтобы мне было удобнее накладывать исцеляющие
чары, которые приходилось создавать с нереальной скоростью, хотя бы
на первый раз.
Заклинание пришлось накладывать еще дважды, потому что одного
раза не хватило даже на то, чтобы на месте волдырей появилась
нежная, розовая, молодая кожа, а все болевые ощущения ушли, уступив
место легкому зуду, который вполне можно было терпеть. Но вот когда
ожоги практически зажили, тогда-то и появилось чувство неловкости,
потому что мы словно только что заметили, что стоим друг перед
другом абсолютно голыми. Повернувшись друг к другу спинами, мы
принялись быстро одеваться, путаясь в рукавах и штанинах, стараясь
особо не пялится по сторонам.
Наконец перевязь заняла свое законное место, и я повернулся к
своим спутникам лицом, а не филейной частью.
Обгорели мы все знатно. Короткие волосы Олии на кончиках
обуглились и закрутились в тугие спиральки. Каким-то образом ей
удалось спасти от жара лицо, но вот кожа на тыле кистей и пальцах
явно подверглась воздействию жара. Даже на той руке, за которую я
ее тянул за собой во время нашего бешенного забега. Хорошо хоть
заклинание позволило обойтись без безобразных ожоговых рубцов, и
дело здесь даже не в эстетике, а в том, что она не смогла бы
согнуть пальцы, которые потеряли бы малейшую подвижность из-за
стянувших кожу рубцов, фактически Олии грозило стать инвалидом, не
способным по настоящему ложку держать.