Глава вторая.
Я стояла перед зеркалом в своей комнате и критически изучала
собственное отражение, не в силах понять, нравится мне то, что я
вижу, или всё же мне стоило еще разок заглянуть в шкаф. Стрелки на
часах показывали уже половину девятого, так что времени на раздумья
у меня практически не было. Марина, ко всем своим прочим плюсам и
минусам, страдала от почти неприличной пунктуальности. Я не спорю -
это хорошая черта, тем более, что я сама тоже не любила опаздывать.
Но в минуты, когда я разрывалась, не зная, что надеть, мне очень
хотелось иметь самую обычную, рассеянную и не пунктуальную подругу,
а не ходячий идеал на шпильках.
Который наверняка оденется так, что все будут сворачивать шеи в
попытках рассмотреть получше Маринкин наряд. На меня же у них не
останется ни времени, ни желания. Так, может, тогда просто натянуть
на себя мешок из-под картошки? Чего я так мучаюсь?
И всё же, какая-то маленькая, женская часть меня противно
пищала, отчаянно желая быть красивой. И я потакала ей, перебирая
наряд за нарядом. Последний - черный топ с золотыми лямками, узкие
угольного цвета джинсы и полусапожки на высоком, устойчивом каблуке
- показался мне вполне сносным, но всё же меня не покидало
ощущение, что что-то не так.
Так и не сумев принять решения, я крикнула на всю квартиру,
вкладывая в свой голос максимум отчаяния:
- КАТЯ!
Со стороны кухни послышался грохот, и меньше чем через минуту в
мою комнату ворвалась моя тётя, которая терпеть не могла, когда я
её так называла. Катю можно было понять - ей было всего тридцать
два года, и меньше всего ей хотелось, чтобы девушка, которая младше
всего на двенадцать лет, выкала и звала тетушкой. Это слово было
под запретом не только у меня - всем моим друзьям было
строго-настрого велено забыть это слово. Наказание за ослушание -
пожизненная депортация из нашей квартиры, без права на амнистию за
хорошее поведение.
Справедливости ради стоило отметить, что на тетушку Катя
действительно не тянула. Скорее, на чуть более взрослую подругу.
Фигурка у моей родственницы была тоненькая, аккуратная, всё в
нужных количествах на нужных местах, большие карие глаза, слегка
вздернутый носик, пухлые губы, которые Катя то и дело кусала,
словно она всё время о чем-то волновалась, длинные густые
каштановые волосы. Это было нашей семейной чертой, вот только если
я свои завивала в локоны, то тетушка, наоборот, была фанатом
идеально выпрямленной шевелюры, либо же живописного творческого
беспорядка.