- Нас уже ждут, - намекнул он, – Марьяна.
- В таком деле торопиться нельзя! – отрезала невеста, любовно поглаживая ткань такой глубокой синевы, что в нее хотелось нырнуть. – Я может, и не в последний раз замуж иду, но платье обязано быть идеальным!
- Что? – в черных глазах начал завихряться смерч. – Что ты сказала?
- Когда? – я торопливо отступила к белому платью.
- Только что. – Голос Иньяра был обманчиво тих. – Что значит, не в последний раз?!
- Значит, что в жизни бывает всякое. – Нет, белое в моем возрасте при явном отсутствии невинности уж слишком.
- И не мечтай! – прошипел жених. – Подойдя ближе, он схватил меня за локоть и прижал к себе. – Запомни, женщина! Ты выйдешь за меня замуж и станешь моей навсегда! Поняла! И никаких других свадеб!!!
- Согласна, - я кивнула, - при условии, что ты тоже станешь моим навсегда! И на других женщин никогда даже не взглянешь, понял?
- Дерзкая! – процедил он, но смерч в глазах сменился на огонь страсти.
- Не слышу ответа.
- Понял. – Иньяр кивнул, уже улыбаясь. – Клянусь.
- На церемонии клясться будешь, - я оттолкнула его, - или как там это у вас называется?
- Ритуал. – Мужчина не спешил меня отпускать.
- Пусть так. Все, не мешай невесте платье выбирать. И вообще, иди жди в коридоре.
- Мне нельзя посмотреть на собственную жену?
- Смотреть будешь в первую брачную ночь! – отрезала я.
- Не такую уж и первую, - он ухмыльнулся.
- Сейчас вот передумаю, будешь знать!
- Не надо. – Иньяр посерьезнел и вышел за дверь.
Итак, какое же платье выбрать? Красное с пышной юбкой чуть ниже колена? Голубое со шлейфом в несколько метров? Розовое, с юбкой как пион? Их еще штук сорок!
Сделаем так. Я выгнала из строя девиц с нарядами, которые точно не подходят. Затем отбраковала – забавное совпадение – неподходящие цвета и фасоны. Стало легче. Построила платья в порядке убывания их привлекательности и оставила только лучшую десятку. Остальное решила примерка.
Победителем стало серебристое – компромисс между цветным и белым – совершенство с тугим корсажем, украшенным красивыми «льдинками», открытыми плечами и струящейся до пола воздушной юбкой. Приподнятая грудь сразу же приковывала внимание, но девушки заверили, что все в порядке.
Мило чирикая, они быстро накрасили мое лицо, уложили волосы, водрузив сверху диадему, вдели в уши тонкие серебристые серьги, которые издавали нежный перезвон, быстро застегнули холодящее шею колье и поставили передо мной туфельки, расшитые цветными камешками.