— Я его не брошу.
— Ладно, — неожиданно легко согласился Амаури. — Тогда я всех
спасу. Этот корабль провисит здесь ещё несколько общегалактических
суток, полагаю, без особых проблем, я тестировал искин и систему,
рвануть ничего не должно. Прямо сейчас, я имею в виду.
«Прямо сейчас».
А потом плесень доберётся до сердца. Когда именно — предсказать
невозможно, по крайней мере, Таня понятия не имела, Амаури —
тоже.
Они замолкли одновременно. Таня закрыла глаза: ей слышались
приглушённые хлопающие звуки, как будто кто-то наступал на сухую
траву, она представляла деление клеток; плесень будет делиться,
размножаться, пожирать корабль и дальше, пока «мох» не попытается
опутать «чёрную дыру», и тогда «Эриния» взорвётся или схлопнется.
Никакого внешнего заражения, по крайней мере, другие миры и планеты
в полной безопасности.
Она передёрнула плечами.
— Давай, уходим, — Амаури сделал приглашающий жест, наверное,
подсмотренный в каком-то из фильмов или старых головидео.
— Нет.
Таня поджала губы и отвернулась. Капсула с несколькими очагами —
они погибнут в космосе почти наверняка, опасность нулевая, —
осталась отпечатком на сетчатке, но быстро истлевала из трёхмерного
изображения в плоскую окружность.
— Ладно, тогда я приведу помощь.
Амаури лгал. Они оба это знали; трусливая ящерица просто сбежит,
никогда не вернётся на проклятый корабль, экипаж которого отправил
дроидов, чтобы перебить его друзей, а потом самих убийц — и живых,
и механических, — сожрала безмозглая грибная масса.
— Валяй.
Таня не оглядывалась.
— Я вернусь.
Очередная ложь. Таня подумала о бластере: не оставь она его на
«Черепахе», может, и продырявила бы сейчас голову Амаури. Она
устыдилась этой мысли: тот не обязан умирать, он не бросает её,
Таня сама остаётся.
— Ага.
Шаг, второй. На десятом Таня едва не обернулась, но услышала
мягкий «вжж» раздвижного шлюзового отверстия капсулы. Она стояла
ещё долго, уставившись в одну точку — на большую полупрозрачную
«артерию», когда-то подававшую охладительный субстрат к двигателю.
Трубка была из сверхпрочного пластика, эластичного, как настоящие
здоровые крупные сосуды, внутри была синяя «кровь», которая сейчас
оказалась забита белыми пушистыми сферами, будто холестериновыми
бляшками.
«Внимание, открытие шлюза. Герметизирую спасательный отсек», —
голос искина звучал безмятежно, как будто корабль не жрала изнутри
хищная грибница. Лямбда — и тот умнее, наверняка побеспокоился бы о
поломках.