Таня не оглянулась и поднялась по лестнице из машинного— сразу
на верхний «этаж», к Илаю. Единственное, что ещё имело смысл.
Или уже нет.
Из приоткрытой двери тянуло неожиданной свежестью. Автоматика
«Эринии» среагировала на движение, включила свет: труп Соукула
покрылся зеленью, больше похожей на мох или лишайник, чем на
плесень. Гнилью не пахло: похоже, симбиотические
водоросли-бактерии-грибы подъедали плоть с завидной скоростью. На
стене появились мясистые цветы — красные и лиловые, с крупными
лепестками и тёмной сердцевиной, то ли настоящим пестиком и
цветоложем, то ли просто скоплением грибной колонии.
— Знаешь, это даже красиво.
Таня подошла к полуоткрытой капсуле — она выглядела так, словно
Илай пытался выбраться, подобно впавшему в летаргический сон лет
пятьсот назад: его приняли за мертвеца и закопали, а он потом
ободрал кожу на пальцах и выломал ногти до крови и мяса в отчаянной
надежде освободиться из-под холодной земли.
Таню передёрнуло: откуда она вспомнила эти древние полулегенды,
понятия не имела.
Илай выглядел спящим, спокойным; трубка в трахее сжималась от
вдохов и выдохов, словно стала частью его тела.
— Мы теперь вдвоём, прямо как на «Мицелии». Впрочем, там ещё
твой робот торчал, а здесь…
Мёртвое тело расцветало: теми же красными и синими цветами, а
ещё какими-то белыми с жёлтой окружностью сердцевины. Таня их не
узнала, зато фыркнула, вспомнив фиалку.
— Если это такой способ передать привет, то хреновый.
Илай молчал.
Она всё вглядывалась в лицо: вязкая розоватая жидкость исказила,
неузнаваемо заострила черты, сделав выражение скорбным и суровым,
будто у какого-то монаха или самозванного святого, приверженца
странного грибного культа. Культ терраформирования. Смирись и
позволь сожрать себя хищным грибам, и на плоти твоей да размножатся
хлорофиллоносные псевдоводросли.
Таня глубоко вздохнула.
— Ладно, не скучай тут.
Она старалась не оглядываться, но выиграть в эту игру не
получилось.
На заросшей кухне удалось найти несколько герметично
запечатанных и оттого нетронутых пайков. Таня подозревала, что в
кладовке пищи хватит на пару лет, но смысла в розыске не видела:
система водоснабжения-то заражена спорами. Она отыскала и две
бутылки минералки, открыла одну — содержимое оказалось солоноватой
газировкой, то ли лечебной, то ли вовсе предназначенной для
какого-нибудь физраствора.