От крыши не осталось и следа. А вот
камней и обломков теперь было много.
– Братики, это ж всё, конец! – Боря
чуть ли не гуськом шёл за нами, прикрывая голову, – Давайте уйдём
отсюда? – и сел на корточки.
– Куда, деревня? – раздражённо бросил
Лекарь.
Он опять достал бубен и держал его
наготове. Я поджал губы – может, лучше было бы дубинку достать?
– Туда, где не страшно, Толенька, –
Бобр прижался щекой к его коленке.
– Ты что себе позволяешь?! – Лекарь
возмутился, стал отпихивать, и заехал ему по лбу бубном.
Тишина руин раскололась громким
звоном.
– Ой, – Толя сразу отвёл бубен в
сторону, и тот снова звякнул, – Прошу извинить…
– Может, всё-таки дубинку? – начал
было я, но тут донеслось:
– Хи-хи…
Мы все обернулись. Откуда?
И совсем с другой стороны:
– Хи-хи!
– Умора!
Голоса зазвенели по округе, из-за
каждого камня, из-за каждой разломанной стены, даже прилетели с
болота.
– Ой-ой-ой, – Бобр упал на пятую
точку, опять прикрыл голову руками, задрожал.
– Хи-хи!
– А я, кажется, знаю, – Биби
прошептала, – Это кикиморы!
– Откуда?!
– В книжке видела, – она тоже
испуганно бегала глазами, но смело держала для броска камень.
– ХИ-ХИ!!!
Зелёная тень вылетела на нас из-за
покорёженной плиты сбоку.
Свистнул брошенный камень, но
пролетел мимо и треснул по плите. Я же замахнулся, метя в смазанное
от скорости мшистое тело.
Но меня снесло, в грудь кольнули
острые коготки. Зубастая лыбящаяся пасть щёлкнула перед самым
носом, задев самый кончик.
Тут я споткнулся о Борю и завалился
назад. Кувыркнулся, кикимору снесло с меня, и она откатилась на
пару шагов.
Я сразу вскочил. Блин, где моя
дубинка?
Кикимора была очень похожа на
гоблина, только очень худая, одни кожа да кости. Вскочила на
четвереньки, коленки и локти торчат вверх, и острые пальцы, как
корявые ветки, воткнулись в землю.
Вся, как дриада, заросшая травой и
ветками, вот только не такая красивая – большие жёлтые глаза и
огромная пасть, которой позавидовал бы крокодил. Длинный язык так и
бегал, считал каждый острый зуб.
Она оскалилась, будто улыбнулась,
тряхнула гривой из пересохшей осоки.
– Хи-хи! Вот умора! – донёсся её
противный голосок.
Я осторожно поднялся, скосил глаза
вниз. На кожаном нагруднике были дырки от её когтей, проколола без
труда.
Коснулся носа: кровь. Блин, чуть нос
мне не оттяпала.
– Что там ещё было написано? –
прошептал я, не двигаясь с места, и вытягивая из кошелька мотыжку.
Моя дубинка улетела далеко.