– Это злые дриады, – затараторила
Биби, – Которые не слышат голос природы.
– Дрянная девчонка! – неожиданно
вполне разумно рявкнула кикимора, – Это дриады не слышат, а мы
слышим. Истину слышим.
Она закрутилась на месте, заклацала
зубами.
– Тихо, тихо, – я поднял одну ладонь,
– Давай разойдёмся.
Язык дриады забегал по зубам, и вдруг
она причмокнула.
– О, кровь Чекана? Привет, кровь
Чекана! – она запрыгала.
Я попятился к своим.
– Привет, привет.
– Мальчик, который слышал песню?!
Хи-хи!
– Песню? – я удивился.
– Ту самую песню? – раздались ещё
голоса, – Вот умора!
В руинах появились тени, кикимора тут
была не одна.
– Кровь Чекана. Ты услышал песню, и
выжил! – кикимора оскалилась, – У нас твой отец узнал первую ноту.
Умный, умный Чекан.
Она загавкала, захихикала.
– Глупый, глупый сын! – донеслось из
руин, – Умора!
– Не уйдёт кровь Чекана, – вторили
голоса, – Хи-хи! Не уйдёт! Песню забудут, вот умора!
– Георгий, что происходит? –
потрясённо спросил Толя.
Я замотал головой, потому что сам не
знал.
Кикимора танцевала, хихикала, щёлкала
пастью от радости. И тут Боря не выдержал:
– СТРА-А-АШНО! – вскочил, и понёсся
обратно в болото.
Уродина тут же сорвалась с места и
поскакала за ним.
– Боря, твою за ногу! – я полетел
следом без раздумий.
Кикимора догнала Бобра у самого края
островка, прыгнула на спину, тот сразу же съёжился и грохнулся
прямо в мягкую почву. Здоровяку помог броник – я отсюда видел,
какие отметины на нём.
Кикимора воткнулась в грязь головой,
но сразу же выскочила, затявкала. На её шевелюре налип огромный
шмат сырой земли с куском дёрна. Тварь оскалилась, разинула пасть,
собираясь сомкнуть на черепе нашего танка.
– Бо-о-оря-а-а-а! – я перелетел через
Бобра, замахиваясь мотыгой.
И удар! Прямо ей в грязный, с
налипшей грязью, лоб.
Хря-я-ясь!
Почудилось, как под руками что-то с
хрустом треснуло. Ноги воткнулись в трясину, я посунулся вслед за
мотыгой и свалился на кикимору.
Блин, да неужели опять
сломалась?!
– Вставай, Геронька, вставай, – Боря
трепыхал меня.
Спустя пару секунд до меня дошло, что
ещё ничего не кончилось. Кикимора, зубастая и когтистая, где-то
подо мной.
Я вскочил, перехватывая мотыгу, но та
не поддалась, выскользнула. Все ладони были в какой-то желтоватой
слизи, смешанной с болотной грязью. Пипец, это кровь!
Кикимора лежала, запрокинув голову, а
мотыжка воткнулась ей прямо в лоб, в огромный шмоток грязи.