- Никогда над этим не задумывался, - в ответ на вопрос Пронста
пожал плечами я.
- И все-таки? – продолжал настаивать он.
- Если человечеству нечего будет написать на моем надгробье, к
чему эпитафия нужна вообще?
Если разобраться, все так и есть.
- Господин сарр Клименсе, это не ответ.
- Тогда: «Он всю жизнь пытался быть порядочным человеком. Далеко
не всегда у него получалось, но он хотя бы пытался»
Наверное, не самая удачная эпитафия, но мой ответ был
искренним.
- А что вы подразумеваете под словом - порядочность?
В нашей свите теперь есть свой шут. Которому и положено
дерзить.
- Надеюсь то же, что и вы.
- Исчерпывающе, - кивнул Синдей с таким видом, как будто ответ я
дал ему пространный. - Ну а я, в свою очередь, желал бы, чтобы на
моем могильном камне было начертано единственное слово –
«Завидуйте!»
- Ну и чему там завидовать? – фыркнул Александр сар Штроукк. –
Тому, что вас доедают могильные черви? В то время как другие
продолжают наслаждаться всеми прелестями жизни? Браво, маэстро: вы
поразили меня в очередной раз!
Это была слабая попытка Александра отомстить.
- Молодости свойственно легкомыслие, - пожал плечами Синдей,
отчего широченные поля его соломенной шляпы заколыхались. – И
только с возрастом, при условии, что обладаешь достаточным умом,
начинаешь понимать: все страсти, желания, чаяния - суета сует. Хотя
некоторым в этом смысле везет, и они умны не по годам. Взять, к
примеру, господина Даниэля сарр Клименсе.
Понятно, что я сразу же напрягся: развитие его мысли не сулило
мне ничего хорошего.
- Человека, который несмотря на свои все еще юные года добился
того, чтобы имя его стало широко известно далеко за пределами нашей
с вами родной Ландаргии. Всего-то тем, что наколол на кончик своей
шпаги десяток-другой людей.
«Больше, Синдей, гораздо больше», - мысленно поправил я, все еще
не понимая, куда именно он клонит. – Причем не только шпагой:
случались у меня дуэли и на пистолетах».
- Частью законченных негодяев, но и остальные никак не могут
служить образчиками добродетели.
- И к чему вы все это произносите? – выдержки мне не
хватило.
- Но в последнее время его все чаще посещают мысли, что любая
жизнь бесценна, - не обратив никакого внимания на мой вопрос,
продолжил Синдей.
«Да, в этом он прав полностью. Непонятно только – откуда он
узнал о них, ведь я никогда и ни с кем ими не делился? За
исключением Клауса, но вряд ли тот начнет с кем-нибудь обсуждать
наши беседы наедине».