- А еще сарр Клименсе мне нравится тем, что научился бороться со
своими страстями.
Клаус все чаще на меня посматривал, и в его взгляде ясно
читалось: «Даниэль, я тебя не узнаю! С твоим-то языком, нет ничего
проще заткнуть ему рот единственным язвительным замечанием. В то
время как ты продолжаешь внимательно слушать весь тот бред, который
он несет».
Признаться, я и сам себя полностью не понимал, но почему-то мне
хотелось, чтобы Синдей выразил свою мысль до конца.
- Взять хотя бы последний пример. Даже такому подслеповатому
человеку как я были хорошо видны полные страсти взгляды, бросаемые
сарр Клименсе на некую ученицу мага Корнелиуса Сантру. Он вожделел
ее, причем вожделел страстно! - и этот негодяй задрал вверх
указательный палец. - Но уже на следующее утро выглядел совсем
иным. Человеком, который прозрел то, что о чем я недавно и заявил –
все суета сует. Потому и вид его, и взор стали умиротворенными.
«Особенно в связи с тем, что ту самую ночь Даниэль сарр Клименсе
провел именно с Сантрой. Так что неудивительно, что поутру он
выглядел умиротворенным настолько, что сей факт бросался даже в
подслеповатые глаза»
В тот вечер мне не спалось. Не знаю, что там с другими, но
волнуюсь я обычно уже после дуэлей, такова особенность натуры.
Абсолютно спокоен накануне нее, и трачу нервы по окончании.
Единственное исключение – вечер перед схваткой с Армандо сар
Торриасом, когда в голову упрямо лезли мысли, что следующего дня
мне не пережить. Вспоминая позже, пришел к выводу - с этим что-то
не так. Особенно в связи с тем, что, выйдя из постоялого двора
чтобы прогуляться, разогнав тем самым унылое настроение, я и
столкнулся с послушниками Шестого Дома. Когда лишь чудом избежал
гибели. Что настораживало еще, у самого Армандо встречу с ними
пережить не получилось. Он тоже вышел из дома, что, по словам
знавших его людей, не было его всегдашней привычкой: обычно он
проводит вечера за игрой в карты. И потому напрашивалась мысль – а
не было ли наше поведение кем-то навязано? Мысль достаточно
бредовая, но в свете последних событий, она все-таки имела право на
существование. Все это мои домыслы. Но переживание состоявшихся
дуэлей постфактум – реальность, которая не подлежала сомнению.
Сантра показалась из павильона на берегу пруда в тот самый миг,
когда я в очередной раз представил, как в меня угодила пуля
Александра сар Штроукка. Принесшая вспышку острой боли, уронившая
на траву, и заставившая почувствовать, как уходит жизнь. Вот он
приближается ко мне, с ухмылкой наблюдает за тем, как я из
последних сил пытаюсь дотянуться до карабина, который вывалился из
рук после его выстрела. Затем, не меняя выражения лица, наступает
на руку, которой оставалось лишь чуть, и я уже чувствовал сталь
карабина кончиками пальцев. Некоторое время ждет, любуясь агонией
распростертого у его ног тела, и неспешно уходит. Но я этого уже не
вижу.