Тогда желание быть героем легко
способно исподтишка превратиться в мысль о том, что ты, собственно,
уже герой. Победитель. Воин.
На окрик «Эй, гоблины!» гоблины
отреагировали предсказуемо – посоветовали идти дальше и не лезть не
в свое дело. Их тоже можно понять – они желали как можно скорее
приступить к самому сладкому, не отвлекаясь на всяких
мимокрокодилов и уж тем более не затягивая общение с ними, если уж
все-таки придется. Но когда мимокрокодилы заходят в ту же
подворотню, показательно скидывают с плеча спортивную сумку,
снимают куртку и, не торопясь, требуют отпустить девушку – гоблинам
тоже начинает хотеться побыть героями.
Только в их понимании это значит
«отхреначить лоха впятером до потери человеческого
вида».
Первых двоих я грамотно встретил –
один совершенно ожидаемо прыгнул вперед с вытянутой в ударе ногой,
и я его просто пропустил мимо, встречая второго прямым ударом в
лицо. Отчетливо хрустнул нос, все еще бегущие вперед ноги занесло,
и гопник плашмя рухнул на асфальт – наверное, даже
вырубился.
От удара у меня заболела рука –
кажется, я выбил запястье. Бить кулаком без перчаток и даже бинтов
– плохая идея.
Второй набросился со спины, повис на
шее, заставляя согнуться, зажав мою голову в кольцо из рук. Я не
стал сопротивляться, а послушно согнулся, подхватил его ноги и
выдернул из-под него, одновременно падая тоже – прямо на его
тушку.
Ах, как громко он закашлялся, когда
отбил себе легкие!
А я быстро откатился, вскочил на ноги
и встретил следующего гопника.
Драться они не умели. Какой там
армейский рукопашный бой, они вообще никакого боя не знали –
петушиный разве что! Все, что они могли – это кидаться по одному,
получать кулаком в нос или ногой в солнечное сплетение и оседать,
пуча глаза и восстанавливая дыхание. Они бестолково махали
кулаками, пытаясь дотянуться до меня, а я легко уходил от их
ударов. Не от всех, конечно, - все же пять человек это десять рук и
десять ног, которые пытаются тебя достать со всех сторон, но даже
если они и доставали, их вялые смазанные удары едва ли
чувствовались, в то время как я успевал солидно насовать в
ответ.
Так могло бы продолжаться очень долго,
если бы в один прекрасный момент я не начал пропускать все больше и
больше ударов, и не почувствовал, что футболка липнет к телу как-то
не так, как я привык. Не так, как она это делает, будучи
пропитанной потом. И уж тем более от пота на ней не появляются
ярко-красные разводы, видные даже в чахлом свете редких светящихся
окон.