Это сейчас, лежа на боку, скрючившись
в круассан, прикрывая голову руками, а живот – коленями, я могу
потратить на мозговую активность все те силы, что до этого тратил
на удары, блоки и увороты, ведь двигаться сейчас мне банально не
позволят. Потратить – и легко придти к выводу, что у подобной
гопоты в обязательном порядке будет с собой нож или кастет. Или,
как в моем случае – все сразу. И что они без раздумий пустят их в
ход, когда поймут, что ситуация складывается не в их пользу. Этот
приговор я подписал сам себе в тот момент, когда зашел в этот
переулок и показательно скинул сумку на асфальт. Они бы, может, и
рады были бы не доставать все это «говно», но пара нокдаунов и
россыпь выбитых зубов разожгли в них животное начало, которое
потребовало полного уничтожения противника. Не считаясь с методами
и способами. Если бы они с ходу победили меня – с их точки зрения
все было бы логично и правильно. Но на это у них шанса не было.
Единственным их шансом было сделать то, что они, собственно, и
сделали.
Черт, а я ведь кучу раз читал о том,
как очередного спортсмена-борца вот так за здорово живешь отправил
в гроб какой-то наркоман с десятирублевым ножом! Читал и понять не
мог – как вообще так получилось?!
А ведь получилось как-то.
Нет, о том, что надо бросить девушку в
беде, конечно, и речь не шло… Но вот увязать в драке по самые
ноздри, демонстрируя уже даже не девушке – та сбежала, едва только
ее отпустили! – но самому себе, как я хорош и как мощны мои лапищи
– однозначно не стоило. Убедиться, что угроза для девушки миновала,
заставить как можно больше нападающих одномоментно оказаться на
асфальте, схватить сумку и драпать! А то и сумку оставить – лишь бы
ноги унести.
Но нет, адреналин и кортизол плюс
дофамин сыграли крайне злую шутку. Сперва – заставив ввязаться в
затяжной бой, после – заглушив сигналы от болевых рецепторов левого
бока, куда в пылу драки совершенно незаметно пырнули ножом. А потом
еще раз – по руке, которой я пытался заблокироваться от нового
удара.
Оказывается, нож, это штука, которую
совершенно невозможно заметить в руке в момент удара. Настоящего
удара, которым тебя пытаются как минимум порезать, а не просто
наметить его, как на клоунских однодневных курсах самообороны.
Осознание того, что это был именно такой удар, приходит уже
постфактум – когда из твоей руки фонтаном вырывается струя крови и
она резко перестает слушаться, превращаясь в подобие деревянного
протеза.