– Не нужно, – тихо сказал Куруфин. – Сам
подумай, как мне теперь с такими руками. Если мы выстоим. А если не
выстоим, то какая разница.
– Щит возьми. – тяжело проронил Маэдрос. И
неожиданно шагнул вперед, порывисто обнял
брата.
Потом Куруфин вышел за ворота. Гвирит бросилась
к стене и еще успела услышать, как он крикнул
балрогу:
– Что мне твой пламень! Я держал огонь
горячее!
Ближе к девяти утра у Ирки сложилось четкое
понимание, что их вынесут. Копейщикам со стены удалось убить одного
из троллей, но на его место встали двое здоровенных орков, и таран
ударил о ворота как будто даже еще с большей силой. Потом снова
ожил громкоговоритель и потребовал стоп-игру.
К лекарям с трудом дохромала Айфе.
– Все, жопа, – выдохнула она. – Ворота по жизни уже
в хлам. Горбыль говеный. Щас скажут открывать.
– И что? – оторопело спросила Ира.
– И все, – Айфе тяжело привалилась к дереву,
отмахнулась от потянувшейся к ней Турвен. – Брат мой Майтимо,
конечно, пугает орков до усрачки по этим правилам, но много мы на
одном его пламенном взгляде не навоюем. Дайте воды, я щас
сдохну.
Ирка закусила губу. Значит, все кончится так. Вся
эта странная история, в которой случайно почти получился хороший
конец.
У ворот началось какое-то шевеление. Бойцы отходили,
перестраивались, Роланд слушал мастера, даже его шлем выражал
мрачную решимость. И было во всем этом что-то ужасно
неправильное.
– Ладно, – сказала Айфе. – Во всем этом есть
какая-то логика. Толкин про надежду и чудо, а не про военную
хитрость. А для чуда дом Феанаро как-то рожами не вышел. Но попытка
была хороша.
Неожиданно она крикнула в голос:
– Мы погибли, мой друг, я клянусь, это было
прекрасно!
Оттолкнулась от дерева, подхватила копье и пошла к
воинам перед воротами. Сказала мастеру:
– Я Морифинвэ Карнистир, я не склонился перед
Врагом, я выдержал пламень Камней, и пока я жив, я могу
сражаться.
Наверное, ситуация у них была безвыходной настолько,
что ее даже останавливать не стали.
Через открытые ворота Ирка видела черные орочьи щиты
и красные ленты балрогов. И было все это просто до ужаса
обидно.
– Орлов бы, – понуро сказал Серегон. – Чтоб
прилетели.
Пока Ирка пыталась сообразить, о каких орлах речь,
откуда-то из-за деревьев неожиданно донеслось протяжное гудение
рога.
– Это еще что? – Серегон аж
привстал.