Орки качнулись вперед, потом остановились. Щерился
копьями строй защитников Амон-Эреб, Роланд продолжал о чем-то
ругаться с мастером. Снова запел чужой рог.
– Не похоже на орков, – голос Леи выдал ее
предельное напряжение.
Роланд встал в строй, мастер отошел к тканевой
стене, орки продолжали топтаться в воротах. И, кажется, что-то
происходило у подножья холма.
Серегон встал, оперся для вида на Иркино
плечо.
– Слушайте, – сказал он встревожено, – кажется, они
перестраиваются.
Крики и лязганье с дороги донеслись до Ирки почти
одновременно с ликующим криком Таниты:
– Это Гондолин! Там знамена Гондолина! Гондолин
пришел к нам на помощь!
– Вау, – выдохнул Серегон. – Ладно, я согласен на
такую замену орлам.
Черный со звездой щит Димки-Дунадана вызывающе
торчал в первом ряду среди белых щитов Гондолина. Ирка заметила его
почти сразу, когда они спустились следом за воинами Амон-Эреб по
склону холма. И все разом встало на свои места – и куда Димка
делся, и почему Гондолин, о котором никто ничего не слышал с начала
игры, вообще куда-то пришел. Потаенные королевства, как-то так это
называлось, Ирка слышала краем уха.
Что вообще происходит, она перестала понимать где-то
после крика Таниты. Роланд снова пошел ругаться с мастером, Цемент
вообще подошел к щитовикам перед воротами, перебросился с ними
несколькими фразами. Орки посовещались и от крепости немного
отошли. – Все-таки выходят, – сказала Лея.
– Ну, елки, ну чего я ранен, – выдохнул
Серегон.
На дороге кричали, лязгало и стучало. Даже до
крепости долетало звучное «Айя!». Из Амон-Эреб вышли молча и сразу
же врубились в орочий строй.
Лея вытащила Ирку из крепости чуть позже. Вроде бы
помогать раненым, но на самом деле – скорее посмотреть. Вид со
склона холма на дорогу отрывался просто отличный.
Тогда-то Ирка и заметила в белом строю черный Димкин
щит.
Неподалеку от них благополучно мертвый Куруфин о
чем-то разговаривал с Томой. Судя по лицу их «пионервожатой», тема
была интересная, и Ирка перебралась ближе. Просто смотреть на
сражение оказалось для нее как-то уж слишком
нервно.
– И он мне говорит – мол, вы воры, и пришли в ночи,
как воры, и украли, как воры, – Куруфин жестко усмехнулся. – А я
понимаю, что знаю наизусть все эти речи, и сам честил вором сына
Барахира, и что стоит за этими речами, тоже знаю наизусть. Злость
бессилия за ними стоит, но надо мной у нее уже власти нет... В
общем, пока он трындел, я с него еще два хита снял, с балрога этого
долбаного.