Карантир выразительно хмыкнул. Гвирит пришлось
прикрыть рот рукой, чтобы спрятать улыбку.
– Дориат пал, – Дунэдель опустил голову. – Мы
встретили нескольких нандор в лесу, они сказали, что выжившие ушли
в Гавани. Ни Диора, ни его королевы среди них не было, судьба Камня
неизвестна.
– А по жизни, – Димка оперся локтем на плечо
Лаурэфиндэ, севшего на лавку рядом с Туором, – Они уже сворачивают
лагерь и не играют. Те чуваки, короче, которых мы видели у Гаваней,
вначале пришли к ним, но там воевать было не с кем. Те, кто еще
играет, ушли по тайному ходу.
– Ангбанд был здесь, – Айфе предприняла еще одну
попытку усесться на троне, потом плюнула и перебросила ноги через
подлокотник. – Значит, вастаки, может, вместе с
Лотланном.
– Мы к Гаваням не полезли, но издали похоже, –
кивнул Димка.
– Что у тебя с лицом, о Карнистир, – спросил
вдруг Лаурэфиндэ-Глорфиндэль.
Карантир криво усмехнулся. Опустил ресницы,
потом глянул на витязя из Гондолина в упор:– Да, я был пленен. Нет, в моей свободе нет воли
Моргота.
– Я бы с радостью поверил тебе, – Лаурэфиндэ
вздохнул. – Но знаешь ли ты, кто убийца твоего родича
Турукано?
– Туор сказал, что Маэглин, сын Аредэли, –
ответил за Карантира Маэдрос.
– Это правда, – Лаурэфиндэ выдержал взгляды
обоих лордов. – Но успел ли он рассказать тебе, что перед тем
Маэглин был пленен и не выдержал пыток? Что короля он убил по
наущению Ангбанда?
– Ха! – веско сказал Туор. – По собственному
скотству он короля убил, чтобы добраться до его
дочери...
Лаурэфиндэ положил руку ему на плечо, словно
просил замолчать. Туор запнулся.
– Перед черным троном мне не преминули сказать,
что один из моих родичей отдал себя в его власть, – улыбка
Карантира стала злой. – Но я подумал на другого своего
племянника.
– А ты сам? – прямо спросил Лаурэфиндэ. Гвирит
беззвучно охнула.
– Поднимись на башню, – неожиданно сказал
Маэдрос. – И ты, Туор, сын Хуора, тоже. Поглядите, что мы забрали
из Ангбанда, когда пришли вызволять Карнистира. Куруфин сжег себе
руки, когда попробовал удержать их в руках. Карнистир –
нет.
– Вы что, – Туор аж подался вперед, – сперли
Сильмариллы?
Айфе ухмыльнулась:
– Да, а что?
Четыре часа спустя они сидели на рюкзаках под
стеной. Каким образом им удалось за это время свернуть палатки и
запаковать рюкзаки, Ирка до сих пор не очень понимала. Едва ли этот
трюк был бы вообще возможен без Цемента с его параноидальным
стремлением контролировать время. Толик тормозил, Дима желал
общаться с остающимися, Влад отчаянно зевал, а от Айфе просто не
было никакого толку, отчасти из-за ноги, отчасти потому Айфе
хотелось спать, тусить с братьями и пить с гномами, и совсем не
хотелось уезжать.