Выбравшись из загородки, Ирка остановилась на
тропинке, не спеша возвращаться обратно. Ночной ветер дул с нужной
стороны, пахло листвой и хвоей. За деревьями зарево костра и
подсвеченные им силуэты выглядели совсем не так, как вблизи. Стоя
здесь, Ирка могла бы и в самом деле вообразить, что там, у огня
сидят эльфы и гномы, и все вокруг настоящее, а не подготовка к
ролевой игре. Портили картинку только долетающие до Иры обрывки
фраз, но потом смолкли и они.
Тихий струнный перебор, пришедший им на смену, не
имел никакого отношения к гитаре Димы-Дунадана. Ире даже показалось
на мгновение, что, если она сейчас выйдет к костру, там не будет ни
Влада, ни Толика с Айфе, а будут настоящие эльфийские
принцы.
Сильный голос, то ли низкий женский, то ли высокий
мужской, запел:
Был зелен плющ, и вился хмель,
Лилась листвы полночной тень,
Кружила звездная метель
В тиши полян, в сплетенье трав.
Там танцевала Лютиэнь;
Ей пела тихая свирель,
Укрывшись в сумрачную сень
Безмолвно дремлющих дубрав.
От звуков этого голоса волшебство не развеялось,
только окрепло, и Ирка торопливо зашагала обратно к костру. Там
определенно происходило что-то важное, что-то настоящее, что-то из
того, ради чего она приехала сюда с этими странными
людьми.
Она вышла к костру с другой стороны и остановилась
на границе освещенного круга. Отыскала взглядом Влада, и снова
удивилась незнакомому выражению его лица. Пожалуй, в такого Влада
она могла бы влюбиться не хуже, чем в эльфийского принца
Толика.
Сам Толик слушал задумчиво, подперев голову рукой.
Рядом с ним сидела Айфе, непривычно суровая и
застывшая.
Шел Берен через мертвый лес,
В тоске бродил среди холмов,
Его манил полет небес
И дальний отблеск зимних гроз.
В случайном танце облаков
Он видел облик, что исчез,
В извивах пляшущих ветров
Он видел шелк ее волос.
Пел Маглор. На коленях он держал арфу, длинные
пальцы гладили струны. И неожиданно Ирке показалось, что только он
здесь и есть настоящий, а все остальное – чужое и лишнее. Она
прислонилась к дереву, не спеша возвращаться на свет и своей суетой
разрушать странное почти-колдовство.
В глуши лесов, где гаснет взор,
В холодном царстве серых скал,
В извивах черных рудных нор
Их стерегли моря разлук.
Но миг свиданья вновь настал,
Как рок сулил; и с этих пор
На том пути, что их призвал,