Карантир принял чашу, криво усмехнулся и отпил.
Передал Келегорму, сидевшему подле него. Тот – Ангдолу и дальше по
кругу.
Ирка почувствовала, как напрягся Влад и как
почти сразу расслабился. Он хотел поминок, точно. Наверное, что-то
было в этом правильное – знать, что твоя история рассказана и
правильно закончена, и те, кому она была рассказана,
услышали.
Где-то ближе к их концу стола в чашу пришлось
доливать вино, но даже это не испортило
момента.
Когда чаша вернулась к лордам, встал
Карантир:
– А вторую чашу в этом доме пьют за то, что пока
есть кому помнить. Мы – есть, и мы помним.
Маглор расчехлил арфу после третьей круговой чаши.
Вначале просто гладил струны пальцами, потом попросил еще «огненной
воды» для голоса. Мелодия к Иркиному удивлению стала какой-то
щемяще-знакомой, но узнала ее она, только когда Маглор
запел:
Луч солнца
золотого
Тьмы скрыла пелена...
Старая знакомая песня оказалась как-то удивительно в
тему. Мерцали свечи, рука Влада, отыскавшая Иркину руку, была
надежной и теплой, а лицо Маглора, склонившегося к арфе – почти
эльфийским. И казалось – еще пара песен, и что-то случится на самом
деле, что-то невозможное и настоящее.
Но не успелось. Маглор едва закончил финальный
проигрыш, когда от ворот донесся какой-то шум. Влад выпустил Иркины
пальцы, Куруфин, сидевший с краю, встал и положил руку на рукоять
меча.
– Кто на воротах? – спросил Маэдрос
резко.
– Койрэ и Хеледлор, – отозвался Лаурэ. – И их бы
сменить через час.
– Сменим, – Маэдрос кивнул. – Сходите посмотрите,
что там.
Но идти никуда не пришлось, к столу почти бегом уже
спешил Койрэ.
– Государь, – он склонил голову перед Маэдросом. –
Там из Гаваней пришли посланцы от Кирдана.
– Так пускай, – отозвался вместо Маэдроса
Куруфин.
– Там, – Койрэ замялся, – с ними... Они говорят, что
с ними Эрейнион.
Маэдрос устало ссутулился. Карантир, до того почти
лежавший грудью на столе, наоборот, выпрямился и
подобрался.
– Тем более пускайте, – Маэдрос потрогал свой шрам и
откинулся на спинку тронного стула. Сказал гномам. – Это семейный
разговор, и он будет тяжелым. Боюсь, Макалаурэ будет нужен мне
здесь, но для гостей остаются очаг и гитара.
– Или пошли на ворота, – предложил Димка, вставая. –
Поиграем ребятам, чтобы не скучали.
– А можно посидеть? – тихо спросила Ирка у Влада.
Она видела – за столом остаются только лорды, и то не все – рыжие
близнецы предпочти гитару и ворота тяжелым семейным разговорам.
Толик проводил их тоскливым взглядом. А вот Цемент никуда идти не
собирался, только отодвинулся подальше и притушил ближайшую свечку.
Рядом с ним села Турвен, Цемент галантно набросил ей на плечи свой
плащ.