– Терпеть не могу заключать сделки со всякой швалью, – с расстановкой произнес Бодэн.
Фелисина смотрела на три фута цепи, отделявшей ее от Бодэна. Ей не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем. Ей вообще не хотелось думать.
– Довольно сделок, Бодэн, – неожиданно для себя сказала она разбойнику.
Бодэн сощурился. Слова этой девчонки, которая была не в его вкусе, почему-то задели его.
Геборий тоже посмотрел на Фелисину. Поймав на себе взгляд историка, она отвернулась, охваченная смешанным чувством бунтарства и природный стыдливости.
Тех, кто мог двигаться, солдаты вывели за городские стены и погнали дальше – по Восточной дороге, которая оканчивалась у портового городишки с выразительным названием Горемыка. Там их уже поджидали адъюнктесса Тавора со свитой и невольничьи суда, готовые отплыть в Арен.
Крестьяне, стоявшие вдоль дороги, не плевались и не швыряли камней. Тупая опечаленность – так оценила Фелисина выражение на их лицах. Она не знала, чем вызвана их печаль. Фелисина убедилась, что очень многого не знает. Но синяки и ссадины на ее нагом теле говорили ей, что жизнь уже начала восполнять этот пробел.
Он плавал возле ног моих,
Руками мощно рассекая волны
Пустынного песка.
Спросил его я:
«В моря какие ты плывешь?»
И он ответил мне:
«Среди песчинок я видел ракушки морские,
Их много здесь.
Плыву я в памяти пустыни,
Когда-то бывшей дном морским, и ей приятно это».
«Далек ли путь твой?»
«То знать мне не дано», – ответил он. —
Я утону намного раньше,
Чем доплыву».
Болтовня дурака. Тений Буле
Собрались вы, чтобы запомнить,
Как те пойдут
По своему пути;
Сопровождаемые жарким ветром,
Что ввысь летит,
Пресытившись пустыней.
Путь Рук. Месремб
1164 год сна Верны
Десятый год правления императрицы Ласэны
Шестой год семилетия Дриджны (Откровения)
Вращающийся столб песчаной пыли удалялся в просторы Панпотсун-одхана – пустыни, где нет дорог. Еще немного – и он станет призрачным. Сидя на кромке плоской, выветренной горы, Маппо Рант смотрел ему вслед. Глубоко посаженные беспокойные глаза трелля были одного цвета с песком, почти не выделяясь на бледном скуластом лице. В волосатой руке Маппо держал зеленый клин эмрага — местного кактуса, который он ел, не обращая внимания на ядовитые колючки. Стекавший сок окрашивал подбородок в голубоватый цвет. Откусив очередной кусок, Маппо принялся медленно жевать.