Тогда пошла она к среднему брату и сказала ему: «Мой
возлюбленный средний сын, неужели забыл ты своё родство? Неужели не
чувствуешь ты, что проливая кровь своих братьев, ты убиваешь и
частицу самого себя? Отложи свой боевой топор, пойди в Священную
Рощу и разожги там давно остывший очаг. Пусть тепло его огня
растопит лёд в ваших душах, и тогда воздадите вы почести Небесному
Свету – отцу всего сущего на земле и успокойте примирением души
павших воинов". Но средний брат сидел на самой высокой скале.
Сторожил он там своих братьев и не услышал он слабого голоса
Великой Матери далеко внизу. Долго ждала она ответа, но снова
раздался боевой клич, и снова началась кровавая битва, и не услышал
никто её зова.
И вздохнула Великая Мать и пошла она от крутых гор,
поддерживающих хрустальный купол неба, мимо дремучих лесов, и вышла
в бескрайние степи, чтобы увидеть и обнять своего третьего сына –
легкокрылого Вея. Долго бродила она по широкой степи; искала-звала
она могучего Вея. Но слишком громко гудел ветер, слишком быстры
были её дети, не услышали они зова Великой Матери.
Тогда взмолилась она отцу трёх небесных братьев, мужу многих жён
– Небесному Свету: «О, возлюбленный муж мой, Свет Небесный, отец
всего сущего, опора жизни! Не оставь своих детей, обрати к ним свой
ясный взгляд; протяни к ним свои могучие руки, дай им разум и
освети их путь, ибо если не остановить их, тогда кому нужен будет
этот мир, тобой созданный?» Но слишком ослаб её голос, и не смогла
она пробудить от вечного сна мужа своего – Света Небесного. И
продолжала звенеть сталь в землях её детей и литься кровь, лишая её
сил.
И пошла тогда Великая Мать в Священную Рощу и взошла она на
остывший очаг и призвала к себе буйного Хая. И пришёл к ней Хай, и
осторожно припал к её стопам, но не сдержал он страсти и охватило
её неуёмное пламя. Лёгким дымом взвилась она к облакам, подхватил
её Хаш на свои широкие крылья и разнёс священный дух по всему
свету. Был он и в густых лесах, и в вольной степи, и на крутых
горных вершинах; и вдохнули братья от священного духа, и ощутили в
себе зов Великой Матери. Тогда погас в их душах гнев, и опустили
они оружие, и взглянули они в глаза друг друга, и прекратилась
навек вражда».
Голос Колона померк, растворился в ночи, будто певец задумался,
только струны продолжали звучать, напоминая о том, что было, что
оставило свой след в памяти народной и не забыть этого и не
исправить… И вот снова возвысил свой звонкий тунар и Колон
продолжил свой рассказ: