— К сожалению, Гвинейн, для тебя сейчас это лишь слова старика,
— мастер покачал головой, погружаясь в свои мысли все глубже.
Он глядел в зеленые глаза дерзкой девочки, но видел в них не
капризы или непокорность, с которыми нужно справиться. Маг узрел
зеленый лес, бескрайний и древний, под толстым ковром снега. Тучу
черных воронов, заслонившую небесную синь. Ледяное море, что грызло
высокий утес. И гору, внутри которой коварным паразитом засела
тьма. Чистая тьма с собственным разумом. Принесенная в вековечный
лес подобно инородной заразе.
— Но все чародеи делают выбор рано или поздно, — задумчиво
продолжал старый маг. — Между магией и отказом от нее. Между
вмешательством и естественным ходом вещей. Однажды и тебе придется
сделать выбор, милая моя, — мастер нахмурился. — И, честно
признаюсь, тебе я не завидую. Потому что ты будешь выбирать между
жизнью двоих самых дорогих для тебя людей и спасением целого
королевства. Твоя судьба будет окрашена серебром и золотом, но
счастье подвергнется тяжкому испытанию. И сердце сработает, как
отлаженный механизм. Как и положено сердцу опытного чародея. Эмоции
ты отодвинешь на второй план. Сделаешь, как должно, а не как
хочется. Несмотря на страх, что возвратится к тебе, Гарана.
— Мастер Драйтен, опять эти ваши туманные намеки, — девочка
неуютно поежилась. — Я так и сказала: адепт поступает, как должно,
а не как хочется. Но я учту все вами сказанное, — она неопределенно
дернула бровью. — Наверное.
— Увы, Гвинейн, — чародей наконец, смог разорвать зрительный
контакт. — Ты все равно забудешь мои слова.
— Вы напомните, мастер, — отмахнулась юная Гвинейн Гарана. — Я в
вас не сомневаюсь. Если что-то важное нужно запомнить, вы никогда
не дадите этого забыть. Сто раз скажете, если потребуется.
— Боюсь, что нет, моя милая, — мастер Драйтен с грустью
улыбнулся девочке. — Есть у меня предчувствие, что к тому моменту,
когда смысл сегодняшнего урока настигнет тебя, меня уже не будет в
живых.