Тем временем Бес не дремлет. Его огромная теплая ладонь ложится на мою грудь. Сдавливает поролон.
Я дергаюсь. Задыхаюсь. Жест слишком хозяйский, будто я вещь какая. Хотя так оно и есть. Я – вещь. Секс-игрушка, купленная Бессоновым за свободу любимого.
- Тебе что, не нравится? – поднимает густую черную бровь Роман.
И тут я вспоминаю, что должная вести себя как опытная шлюха.
Улыбаюсь. Натянуто. Как могу.
- Сними лифчик! Командует тем временем Роман. – Я хочу смотреть как они колыхаются, когда ты будешь сосать.
Я изгибаюсь, стараясь расстегнуть лифчик. У меня трясутся руки, но наконец, я снимаю его. Но все равно продолжаю прижимать его ладонями к груди.
Бес накрывает мои ладони, и опускает их вниз. Лифчик летит на ковер.
- Темные! Люблю темные! – глаз Романа горит, сосредоточившись на вершинках.
А я чувствую, как легкий сквознячок трогает соски, и как они съеживаются, твердеют под жадным взглядом мужчины.
Бессонов немедленно сжимает грудь, уже без защиты бюстгальтера. Властно. Твердо. Безжалостно.
Я задыхаюсь. Очень боюсь взвизгнуть или простонать. Черт, а это становится все труднее и труднее.
Бес накрывает вторую мою грудь и начинает массировать обе, сдавливать, прокручивать соски меж пальцев. У него шершавые горячие пальцы. Мои соски твердеют, точно камушки. Или вишневые косточки. Грудь вся наливается из-за стимуляции, и в трусики протекает сочащаяся смазка.
Мое тело откликается на эти грубоватые ласки?! Что еще за новости? Миша очень любил забавляться с моими девочками, но делал это так топорно, что я еле терпела. А тут… увлажняюсь непонятно зачем.
- Я обязательно трахну тебя в сиськи! – хрипло сообщает Бессонов, - А пока… давай на колени!
Я не шевелюсь. Что? На колени? А зачем? Прощения просить? Но я еще не накосячила вроде.
Но когда его тяжёлая ладонь властно ложится мне на затылок, и слегка направляет вниз, я все понимаю. Его оттопыренный бугор говорит сам за себя.
- Ты не только немая, но и глухая? – ухмыляется Бес.
Поспешно опускаюсь к нему в ноги. Мужчина встает поудобнее, расставив ступни по шире.
В комнате много мебели, куда бы он мог присесть или прилечь, но нет. Он сразу с порога демонстрирует, что он хозяин положения, а я, стоя на коленях перед ним должна обслужить его собственным ртом.
- Давай, Солнце, не тормози! – в нетерпении покачивает он своим бугром перед моим носом.