– Да чего ты тут разводишь. – Андрей
Георгиевич вдруг обнял меня и хлопнул по спине огромной ручищей. –
Еще бы по уставу обратился… Всего четыре дня тут, а поди – уже
забыл старика?
Мы действительно не встречались уже
неделю или даже две. Сначала Андрей Георгиевич куда-то исчез из
Елизаветино, а потом и я перебрался в дом на Мойке – поближе к
училищу. Обсудить мое зачисление в юнкера мы, конечно же, успели,
но в форме он меня еще не видел.
И это, видимо, и растрогало старого
безопасника. Да так, что я заметил в его единственном глазу что-то
отдаленно похожее на слезу.
– Вас забудешь, Андрей Георгиевич. –
Я осторожно вывернулся из медвежьей хватки. – Да и прошло-то всего…
Только вчера под ночь заселили.
– И как тебе? С сослуживцами общий
язык нашел? – спросил безопасник.
И вдруг хлопнул себя по лбу.
– Тьфу ты… Совсем уже без памяти
стал, старый. – Андрей Георгиевич взял меня под руку и потянул к
лестнице. – Пойдем! По пути как раз все и расскажешь.
– Как – пойдем? – не понял я. – Так
мне сейчас же в классы, на занятия, до сигнала…
– Отставить классы. – Андрей
Георгиевич неторопливо зашагал по коридору. – Дед сказал тебя в
Елизаветино отвезти. До вечера, стало быть.
Ничего себе.
– А как же… ротный? – Я на всякий
случай даже оглянулся. – Симонов…
– Ротный в курсе. Я передал ему
дедушкину просьбу, – отозвался Андрей Георгиевич. – Так что на
сегодня ты от занятий освобождаешься. Идем.
Такая вот просьба. И попробуй, что
называется, откажи. Я представления не имел, зачем вдруг
понадобился деду в родовом гнезде Горчаковых. В конце концов, с
упрямого старца бы сталось забрать меня домой из чистой вредности.
Государыня Императрица могла убедить его зачислить меня в военное
училище… но не держать меня там все три курса – как полагается.
Нет, едва ли – слишком уж дед сам
напирал на то, что немного дисциплины нерадивому отпрыску рода
Горчаковых не повредит. И я еду домой только до вечера. А
значит…
Пока мы спускались по лестнице,
Андрей Георгиевич молчал – видимо, чтобы дать мне достаточно
времени переварить занятную новость. Заговорил он, только когда я
спросил, что деду вообще от меня понадобилось. И было ли оно
действительно настолько важным, чтобы прогулять первый же учебный
день.
– Чего не знаю – того не знаю, Саня,
– честно признался Андрей Георгиевич. – Сказано было только тебя
домой привезти. В целости и сохранности.