Женщина ничего не ответила.
Она протянула руки к Эшу. Узкие
ладони мраморной тяжестью легли ему на плечи. Женщина сделала
глубокий вдох, запрокинула голову и вдруг со всей силы пронзительно
закричала, как если бы ее живьем резали на куски.
Весь рынок застыл.
Позабыв о своих делах, люди умолкли,
уставившись на Эша и кричащую женщину. Скорняк ринулся на помощь
вдове с другой стороны торгового ряда, прихватив с собой нож, но
кто-то по счастью остановил того за рукав. Несколько женских
голосов начали истошно звать стражу.
Эш окончательно растерялся. Дарий
потянулся было, чтобы взять безумицу под локоть, но Ник грубо
оттолкнул его.
— Руки подняли, оба! — гаркнул он. —
Чтобы все видели, что вы не при чем! Госпожа?.. — повернулся Ник к
безумной. — Госпожа, что случилось?.. Госпожа?..
Дальше Эш его уже не слышал.
Он видел прямо перед собой злые
глаза цвета болотной воды, и они словно затягивали его в бездонную
глубину черных зрачков. Крик с каждым мгновением острой спицей
вонзался Эшу в грудь. Боль становилась все нестерпимей, а он не мог
даже пошевелиться...
Совсем, как во сне.
И вдруг рыночная площадь, торговцы,
Никкаль с Дарием и даже женщина, державшая сейчас его за плечи,
исчезли.
Эш увидел себя в совершенно другом
месте.
Он лежал на спине в полумраке смутно
знакомой комнаты. А рядом с ним горели свечи. Те самые свечи из его
давнего кошмара.
Эш до мельчайших подробностей знал
рисунок на залитой восковыми слезами ножке канделябра. С двух
бронзовых чаш желтоватой бахромой спускался нагар.
Он трясся всем телом от страха и
холода, глядя на то, как поблескивает в свете покачивающихся
язычков пламени огромное стальное жало.
От ужаса у него перехватило
дыхание.
Эш пытался встать. Встать и побежать
прочь, но крепкая женская рука с плетеным кожаным наручем вместо
браслета крепко придавила его к ледяной поверхности стола.
Встать и убежать!.. Убежать!
Жало сверкнуло у него над головой и
впилось в грудь.
Эш захлебнулся плачем.
Проклятые свечи! Как больно... Как
же больно!
— Мама! — кричал он, а тонкие пальцы
зажимали ему рот.
— Мама, не надо! Мамочка! Не надо!!!
Мама!!!
Сквозь слезы Эш видел над собой
женский силуэт, но не мог разглядеть его. А прямо за силуэтом, на
драпированных гобеленами стенах оживали уродливые тени...
Безумная вдовица вдруг умолкла, и
видение исчезло.