«Я взял невинную девицу — и испортил ей жизнь»,
— с сожалением подумал я. — «Моя девочка достойна самого большого счастья, я а
пока принес её только одни горести… Разбил её мечты, если не сердце».
Яна подняла голову и посмотрела на меня своими
чистыми, прекрасными глазами, берущими прямо за душу.
«Я разбил»,
— остервенело подумал я, открывая перед ней пассажирскую дверь мерса . —
«Я и починю».
Яна
Соболев, открыв передо мной заднюю дверь автомобиля,
хмуро кивнул в сторону салона.
—Садись.
Мне хватило только одного взгляда, брошенного
внутрь салона — и у меня внутри всё заклокотало. Паника затопила моё сознание,
а безотчетный, животный страх заставил меня сделать несколько быстрых шагов назад.
«Нет! Не хочу! Только не туда. Только не
вместе!»
Пытаясь оттянуть неизбежное, я заглянула
вперед — место водителя оказалось
пустым.
— А как мы на заднем сидении-то поедем? —
спросила я, замявшись. — Шофёра ведь нет.
— На заднем сидении поедешь ты, — выделил последнее
слово интонацией Соболев. — И это не обсуждается, Яна. Сзади тебе будет
безопасней.
Мы оба понимали, что дело совсем не в
безопасности… хорошо, не только в
безопасности. Но оба, не сговариваясь,
сделали вид, что другой причины не существует.
Не знаю, какие мысли были у
Соболева, у меня же просто не было никаких сил ворошить прошлое — от
воспоминаний мне делалось только ещё больнее.
В конце концов, я забралась в салон, а Соболев,
захлопнув за мной дверь, сел за руль.
Не рядом.
Меня немного отпустило.
Зато тут же возникла новая проблема.
—Открой, пожалуйста, окна, — попросила я, тяжело
задышав.
—Яна. На улице собачий холод. — Сквозь зубы процедил Соболев. — Можешь не
бояться — я не наброшусь на тебя.
Он посмотрел на меня через зеркало заднего вида.
— Я не настолько ублюдок, знаешь ли.
Между нами повисла тяжелая тишина. Всматриваясь
в его глаза цвета бушующего моря, в душе
я зарыдала — вспомнила, что когда-то не могла жить без этих глаз, без этого
мужчины.
Когда-то…
— Яна? — протянул Соболев, нахмурившись. — Всё …
всё хорошо?
Я кивнула, удивляясь тому, что он запнулся. И
только потом почувствовала слезы, бегущие по лицу.
«Вот блин».
— Открой, пожалуйста, окна, — попросила я,
вытирая лицо от слез. – Хотя бы одно. Здесь пахнет…
Поскольку Соболев все ещё не понимал, пришлось объяснить более детально.