— А потом?
— А потом началась
перестройка, у отца стало меньше работы.
И он прозрел… — Соболев, намотав мой
не дающий ему покоя локон на свой палец,
рассеянно произнес. — Меня на какое-то
время отправили жить к бабке с дедом.
— К родителям матери?
— не поняла я.
— Нет, — покачал головой
Соболев. — К родителям отца.
«Странное решение», —
подумала я. — «Особенно, если сделать
поправку на время». Кажется, в то время
нормальная жизнь была только в столице.
А всё остальное было разворовано и
разрушено.
—Это было самое лучшее
время в моей жизни, — внезапно усмехнулся
Соболев, покрепче прижав меня к себе. —
Знаешь, Ян, я впервые по настоящему
оказался в полной семье — с нормальными
завтраками, обедами и ужинами…
—А разве твоя мама…
разве у вас дома было туго с продуктами?
— не поняла я. — Ты же вроде говорил про
домработниц.
— И домработницы были,
и жратва из дорогих тарелок. Только все
это не слишком вызывало аппетит, когда
родители начинали ругаться ни свет, ни
заря.
Он по-хозяйски положил
руку на мой живот.
— Поэтому, Яна, я хочу
помириться до рождения нашего малыша.
Ребенок не должен слышать ругани своих
родителей.
Я ничего не ответила,
да Диме, кажется, и не нужен был мой ответ
— оставив свою ладонь лежащей на моём
животе, он продолжил:
— Это продолжалось
несколько лет. Отец боролся за семью,
запирал мать, когда уезжал в командировки,
требовал от прислуги следить за ней
двадцать четыре часа в сутки.
— Ты продолжил жить у
родителей отца? — зачем-то уточнила я.
Дима кивнул и криво усмехнулся.
— Ян, я всё это не слов
матери это знаю… Из материалов уголовного
дела, которого мне подсунули её родители.
Подняв на меня тяжелый,
цвета бушующего моря, взгляд Соболев
криво усмехнулся:
— Видишь ли, вернувшись
один раз домой, отец застал мать на её
школьном товарище — это был даже не
случайный любовник, с которыми она
любила развлекаться в отсутствие отца,
это был друг семьи, хороший товарищ…
Соболев невесело
рассмеялся.
— У отца всегда было
при себе оружие, стрелял он метко.
Я вздрогнула и потянула
к нему руку — но так и не дотронулась
до него. Мне было страшно.
Это казалось бредом —
я сидела в его объятиях, окружённая им
со всех сторон, но … я так и не смогла
себя заставить сама докоснуться до
него.
Дмитрий криво усмехнулся.