— Отца, конечно посадили
— по факту, предки моей матери и семья
того дружка сделали всё, чтобы отец так
никогда и не вышел из тюрьмы.
— Ему много дали? — не
поняла я.
Соболев резко дернул
головой. Я не поняла, что означал этот
его жест, но уточнять не стала.
— Ему дали пятнадцать
лет, но он умер в тюрьме через три года.
— Подняв на меня тяжелый взгляд, Дмитрий
пояснил. — Пневмония, которую запустили.
— Как ты это пережил?
— тихо спросила я, теперь отчасти понимая
причины, по которым Соболев тогда
накинулся на Леху.
Дмитрий пожал плечами.
— Всё было бы не так
страшно, если бы я остался жить с
родителями отца. Но предки матери не
могли этого допустить. Я, видишь ли,
оказался их единственным наследником,
— криво усмехнувшись, Соболев посмотрел
на меня с непроницаемым выражением на
лице. — Я был сыном их дочери, из которого
они с большим удовольствием принялись
вытравливать всё наследие родного отца.